Во всяком случае, я сегодня очутился на его месте, — думал Василий Степанович, идучи коридором в класс. — И не мешает мне поучиться выдержке у своего ученика. Войду и сразу же возьму деловой тон: «Дежурный, кого сегодня нет в классе?. Староста, раздай, сочинения…»
Перед дверью с табличкой 6 «Б» он остановился, сделал глубокий вдох и выдох, решительно взялся за ручку и вошел.
Все лица мгновенно повернулись к нему, все глаза вспыхнули любопытством, не ведающим стыда, потому что природа детского любопытства чиста. «И бывает жестока», — пронеслось в голове. Он сел за стол.
— Дежурный, кого нет в классе?
Однако куда девался журнал? Он забыл о журнале, не зашел за ним в учительскую.
— Староста, раздай сочинения.
Таня Осипова пошла по рядам со стопкой тетрадей. Интерес к отметкам отвлек ребят. За это время Василий Степанович заставил себя успокоиться. Встал из-за стола, отошел к окошку, поглядел на дымки из деревенских труб, обернулся к классу и заговорил ясным, учительским голосом:
— Ваши сочинения на тему «Вот моя деревня, вот мой дом родной» меня очень порадовали. Видно, что вы любите свою деревню и умеете передать свои чувства на бумаге. Начнем хотя бы с сочинения Тани Осиновой. — Он увидел, как девочка покраснела. — Таня по рассказам своей бабушки описала жизнь крестьян до революции. Витя Карпов начал свое сочинение с описания памятника героям войны и рассказал, где сражались наши земляки. Вася Голиков посвятил своё сочинение птицам нашего леса, Вася любит и знает природу…
Ещё Василий Степанович похвалил Толю Скворцова. Толя написал о том, как его старший брат, плавая по морям, скучал о родной деревне.
Вчера Толин брат Алексей Скворцов подвез Василия Степановича из райцентра в деревню на своем мотоцикле. Мчались во весь опор и на полпути обогнали председательский «газик». «Ничего! — крикнул Алексей, обернувшись к учителю. — Мы еще поглядим!»
— Володя Пинчук тоже меня порадовал, — ровным голосом продолжал учитель. — Если и дальше Пинчук будет заниматься так же настойчиво, он завоюет к концу года твердую четверку. — Василий Степанович посмотрел на Володю — тот опустил глаза в парту.
Урок шел своим чередом. Один за другим читались вслух лучшие сочинения.
— Ух ты! Какая у нас деревня знаменитая! — подскакивал от восторга Толя Скворцов.
До звонка оставалось три минуты.
— Достаньте дневники, — сказал Василий Степанович. — К следующему уроку выучить стихотворение…
Но тут Скворцов с силой двинул кулаком сидящего впереди Васю Голикова. Вася дернул за косичку Таню Осипову. Она даже не обернулась. Она выставила вверх розовую ладошку.
— Осипова, я видел. Голиков, как тебе не стыдно?
— Нет, Василий Степанович. — Она встала, вышла из-за парты. — Я не жаловаться. Я… то есть мы, наш класс… мы хотим сказать вам…
— Что вы хотите сказать? — спросил он чужим голосом.
— Мы за вас! — торжественно, как на пионерском сборе, произнесла девочка. — Мы готовы вам помочь.
— Будем биться до последнего патрона! — выкрикнул Скворцов.
«Вот так номер!» — подумал Василий Степанович.
— Садись, Осипова. — Он сделал недовольное лицо. — То, о чём ты говоришь, не имеет отношения к уроку.
Вывернувшись таким глупейшим образом, он поспешил из класса на спасительный — иной раз и для учителя — звонок.
После литературы шестой «Б» окончательно раскололся на две враждующие партии. Одна — за Василия Степановича, другая — против.
— Выскочка! Выскочка! — Перед степенной Таней Осиновой прыгала и высовывала язык девочка-коротышка, точная копия Фроси-счетоводки.
— А ты дура! — солидно отвечала Осипова.
Володька Пинчук, не выпуская Толяна Скворцова из-за парты, с ненавистью бросал ему в лицо:
— Учительский подлипала! Подхалим несчастный!
— Я? — Толян задохнулся от возмущения. — Я подлипала? А не папочка твой, а? Холуй председательский!
— Ты про отца? — хрипло выдавил Володька. — Про отца? Выйдем.
— Пожалуйста! Не испугаюсь! — хорохорился Толян.
— А я, думаешь, твоего брата испугаюсь? — Володька схватил его за борт куртки, — трусишь выходить?