— Ну… — протянула Злата. — Ну, мама говорит, они ведь не пьют уже, и ребенок с ними. Работают оба и живут себе потихоньку. Аня, судить не берусь, но исходя из того, что я вижу, они, мне кажется, вполне довольны и своей жизнью, и друг другом. Знаешь, я раньше всегда мерила жизнь по себе и своему восприятию ее, а потом поняла: это ошибочно. Не все должны хотеть того, чего хочу я. Не всех это сделает счастливыми…
— А ты сама-то счастлива, Злата? — спросила сестра.
— Да, — не задумываясь, ответила Полянская. — Да и могло ли быть по-другому?
Да и могло ли быть по-другому, когда два года назад Злата Юрьевна Полянская, приняв предложение Леши Блотского, обдуманно и осознанно вышла за него замуж? Чего тогда она ожидала от этого брака? На что надеялась? О чем мечтала? Да, тогда Злата понимала, не большая любовь толкает ее в узы брака и не страсть, дурманя разум, правит судьбой. Нет, выходя замуж за Лешу, девушка знала, с этим парнем, любящим ее безоглядно и безоговорочно, она проживет долгую, счастливую, спокойную жизнь. Блотский избавит ее от страданий и боли и будет опорой во всем. И она не ошиблась в нем. Будучи лидером от природы, Полянская уверенно двигалась вперед, но поддержка мужа и родных была тем невидимым тылом, который защищал, помогал и оберегал. К тому же у Леши и Златы были общие цели, стремления, идеи и планы. Ни разу за прошедшее время девушка не пожалела о своем решении.
Пройдя с парнем рука об руку эти два непростых года, она распознала в нем личность творческую, что прибавило к нему уважения и гордости. Полянская могла бы назвать свой брак идеальным, да таковым он, впрочем, и был, если бы иногда воспоминания, запретные и ненужные, не омрачали его.
Воспоминания о весне, буйной, яркой, хмельной, так неожиданно ворвавшейся в ее жизнь, и человеке, от которого ей бежать следовало, а она так безоглядно в него влюбилась…
— Ты о чем задумалась, Злата? — окликнула ее Анька, когда, освободив корзины, девчонки возвращались обратно.
— Да так, собственно, ни о чем. Просто вспомнилась та первая весна, когда я приехала сюда, чтобы остаться навсегда. Помнишь, как ты меня отговаривала тогда?
— Помню! — Анька засмеялась. — Хорошо, что ты меня тогда не послушала. Наверное, всего этого сейчас не было бы! Но вспоминать и подводить какие-то итоги еще рано. Вот будет нам с тобой лет так по сорок… Расскажи лучше, какие у вас с Лешкой планы? Я смотрю, ты привезла пианино из дома? Ты дрынькаешь на нем, что ли?
— Представь себе, дрынькаю! Я ведь в Университете культуры как-никак учусь! Я, конечно, многому там учусь, но кроме этого я обязана знать теорию музыки. А это, скажу я тебе, не так уж и весело! Даже наоборот. Вот я и притащила из дома пианино. Вспоминаю то, что когда-то проходила в музыкальной школе. А так как ученицей я была безалаберной, многое приходится учить по-новому. В Минске хожу к педагогам, благо у Лешки есть знакомые, которые по доброте душевной не отказываются позаниматься со мной! Это нелегко, если учесть тот факт, что я вообще девушка ужасно неусидчивая, да еще и немного ленивая, но без образования, специального образования, я не могу. Ты ж знаешь, я вообще ко всему подхожу крайне ответственно. Я хотела писать и закончила филфак, пусть это не литературный, но все же… И сейчас я не в Гнесинке учусь, но и у нас в университете хорошие педагоги.
— Ой, Златка, ужас какой! Нет, пусть, конечно, это и здорово, когда тебя на улице узнают и ты становишься известной, но над этим же приходится пахать и пахать… Нет, уж лучше я останусь скромным продавцом в магазине, выйду замуж и нарожаю кучу детишек, зато я тихо-мирно проживу до конца дней, не особенно напрягаясь!
— Ну, тихо-мирно — это не для меня, ты ж знаешь! — Полянская улыбнулась, и, присев у борозды, они снова стали копаться в земле.
Разговор о том, чем занимаются сейчас Леша и Злата и об их дальнейших творческих планах, продолжился и после, когда картошку выкопали и у Полянских, и у Тимофеевны, Лешкиной бабушки, а потом все собрались за столом в беседке под виноградником. В доме за столом, когда собиралась вся семья, они уже не помещались. Копать картошку, точно так же, как и сажать ее, считалось в деревне событием немаловажным. И, естественно, оно не проходило бесследно. Еще вчера мама Златы и ее сестра до позднего вечера готовили всевозможные вкусности, чтобы сегодня после окончания сельхозработ накрыть стол в беседке и с чистой совестью это дело отметить. И так хорошо было сидеть Злате в кругу родных и друзей, накинув на плечи старый бабушкин платок и положив голову мужу на плечо, и смотреть на раскрасневшиеся, улыбающиеся лица близких. Кроме своих, здесь были еще и Лешкины бабушка и дед. И, конечно, присоединившиеся к ним баба Маня и баба Нина. Последними подошли Маськи. Возвращаясь с заработков у Дубовцов, изрядно выпившие, они не могли обойти стороной их шумную компанию и теперь, сидя на корточках и опираясь на сплетенные лозы виноградника, то и дело заставляли собравшихся смеяться.