Родился Утуй Татанг Сонтани в 1920 году на Западной Яве в городе Чианджуре, в живописном краю жителей гор сунданцев. Чианджур находится на полдороге между Богором, знаменитым на весь мир своим ботаническим садом, и Бандунгом. На языке оунда говорит почти шестнадцать миллионов человек. Существует мнение, что сунданцы так же красивы, как тот край, который они населяют. Здесь почти все названия деревень и городов начинаются на «чи»: Чианджур, Чибулан, Чиканджанг — «чи» по-сундански значит «вода», «реке». Поднимитесь на перевал Пунчак, и перед вашими глазами засверкают реки в долинах, затопленные рисовые поля, пруды. Над зарослями древовидных папоротников и чайными кустами, над гигантскими фикусами и бамбуками, над кронами пальм и пятидесятиметровых белых деревьев расамала встают могучие вулканы, затянутые аспидно-черными тучами, Салак, Геде, Пангранго… Один из поэтов сказал о Чианджуре:
«У жителей Чианджура добры и спокойны лица, щедра земля в Чианджуре, всходам не страшен зной…»
В этих местах и прошло детство У. Сонтани.
В конце тридцатых годов в газетах появляются его первые рассказы на языке сунда. Постепенно Утуй Татанг Сонтани переходит к драматургии. Сунданцы — большие любители театра. Они почитают классическую драму ваянг-оранг, театр марионеток, представления на исторические темы — кетопрак; у них существуют весьма красочные и выразительные сунданские танцы, например танец бабочек, исполняемый девушками.
Осмыслив классические традиции индонезийского театра, У. Сонтани пошел своим путем, стал создателем своеобразного жанра: пьесы-повести. Вскоре у него появились последователи и подражатели. Широкой известностью на всех островах Индонезии пользуются одноактные пьесы У. Сонтани «Цветок из ресторана», «Авал и Мира», одноактная драма в стихах «Флейта». Его перу принадлежит несколько сборников коротких рассказов — «Горожане» и др. Утуй Татанг Сонтани — писатель, ратующий за изображение современной жизни общества, за злободневность, за социальную тематику. Он всегда на переднем крае идеологической борьбы. На злобу дня был написан и роман «Тамбера», хотя его события и обращены в прошлое.
Будущему писателю было всего шесть лет, когда на Западной Яве, в Бантене, Джакарте, началось крупное вооруженное восстание; вскоре оно перекинулось на Центральную Яву, в угольные районы Западной Суматры.
Ему было тринадцать лет, когда восстал корабль «Семь провинций», прозванный индонезийским «Броненосцем «Потемкиным». И хотя голландские колонизаторы потопили оба восстания в крови, в сознании индонезийского народа крепла идея единого национального фронта как силы, способной смести иноземное иго.
Роман «Тамбера» создавался в 1943–1945 годах, в тот период, когда в Индонезии хозяйничали японские оккупанты. Демократические и прогрессивные силы индонезийского народа поднялись на борьбу с японской военщиной. В то же время некоторая часть индонезийского общества, особенно средние слои и интеллигенция, поддалась пропаганде, утверждавшей, что японская оккупация несет Индонезии освобождение от многовекового голландского гнета. В самом начале японского вторжения индонезийский народ в какой-то мере был одурманен демагогическими лозунгами, которыми японцы прикрывали свои агрессивные цели, — «Азия для азиатов», «Великая Восточная Азия», «Япония — старый друг» и т. п. Многие буржуазные лидеры пошли на открытое предательство, надеясь получить от оккупантов выгоду лично для себя. Некоторые литераторы стали сотрудничать с японской администрацией. С резкой отповедью отступникам, перебежчикам в 1943 году выступает в печати молодой прогрессивный поэт Хайрил Анвар. Его стихи «Я», «Дипонегоро», «Мы готовы» звали к оружию:
К политическому протесту Хайрила Анвара присоединились и другие поэты и прозаики, ставшие именовать себя после победы Августовской революции «поколением сорок пятого года». Среди них был Утуй Татанг Сонтани. Несмотря на жестокий полицейский режим, на беспощадную цензуру, на беспрестанные репрессии, Утуй Татанг Сонтани решил написать роман-предупреждение. Предупреждение всем тем, кто за подачки предает интересы народа, тем из индонезийцев, кто вступает в созданные японцами военно-полицейские организации «Тига А», «Хококаи», «Кумиаи», тем, кто добровольно помогает оккупантам строить форты, насыпи, траншеи. Такие организации, вербовавшие среди индонезийцев дешевую рабочую силу, получили название «Ромуша». В военизированных организациях «Пета» и «Хейхо» индонезийская молодежь объединялась в воинские подразделения и обучалась военному делу.