Баязид также был весьма опытен в искусстве войны и также был совершенно уверен в победе, что видно из его письма, отправленного Тимуру, которое повелитель татар получил в Сивасе. Это было самое оскорбительное письмо, которое ему отправил повелитель оттоманов. Баязид, по словам Арабшаха, был «несокрушимым оплотом веры», «благочестивым и смелым защитником религии». На эти характеристики, несомненно, повлияла откровенная ненависть сирийца к Тимуру. Это демонстративное благочестие сквозит во всех последних письмах, так как Баязид в них весьма жестко отзывается о женах Тимура, хотя это было совсем не в обычаях мусульман.
«Если же говорить о его первоначальном состоянии, наверняка он был разбойником, кровавым убийцей, который попирал все святое, нарушал договора и обязательства, обратил свой взор от добра к злу» — так начинается письмо султана. После этого он обращается к Тимуру так, словно владыка татар не более чем его мелкий вассал. Последние строки письма выглядят прямым святотатством: «Я знаю, что эти речи заставят тебя вторгнуться в наши владения, но если ты не придешь, может, твои жены трижды услышат «Талак!».
Арабшах вспоминает реакцию завоевателя на эти оскорбления. «И как только Тимур прочитал этот ответ, он разъярился и сказал: «Сын Отмана сошел с ума, так как он слишком многословен и скрывает свои цели, упомянув женщин». Для многих упоминание о женщинах — это преступление и смертельное оскорбление.
Баязид совершенно откровенно показал свои намерения. Пока его послы находились в лагере татар, Тимур дал им вежливый ответ. Он приказал показать свою армию, чтобы послы правильно оценили ее мощь и численность, причем армию составляли закаленные ветераны, собранные со всех концов империи. Никакая сила на земле не могла противостоять этому многоплеменному войску, если верить Арабшаху.
«Там были люди Турана, воины Ирана, леопарды Туркестана, тигры Балхшана, ястребы Дешта и Хата, монгольские коршуны, орлы Джата, гадюки Ходжента, василиски Анадакана, ящеры Хорезма, дикие звери Джурдджана, орлы Заганиана и гончие Хизар-Щадмана, конники Фарси, львы Хоросана и гиены Джила, львы Мазандарана, дикие твари гор, крокодилы Рустамдара и Талкана, аспиды племен Хуза и Кермана, волки Исфагана, носящие платки, волки Реи и Газни и Хакмадана, слоны Хинда и Синда и Мултана, бараны провинций Лура, буйволы высокогорий Гора, скорпионы Шахризора и змеи Аскар-Макрама и Джанжисабура… К ним были добавлены стаи гиен-рабов и отродье Туркоманов, и толпы и своры бродячих собак-арабов, комары-персы, толпы идолопоклонников и богохульных магов…»
Рядом с этими закаленными воинами стояли сияющие ряды свежих войск под командованием Мухаммед-Султана, и каждый отряд был одет в собственные цвета. Некоторые носили малиновое — щиты, седла и знамена. Другие щеголяли в ярко-желтом, фиолетовом и белом, их копья, шапки и палицы были того же цвета. И снова среди войск была любимая военная добыча Тимура — тридцать слонов из Дели, «покрытых самыми великолепными попонами… с башенками на спинах, где сидели лучники и метатели огня, чтобы сеять ужас всюду, где они пойдут».
После торжественной церемонии смотра войск послы были наконец-то отправлены назад. Время дипломатии закончилось. Обе стороны готовились рискнуть судьбой державы в одном сражении. Оставалось только решить: где и когда произойдет это столкновение.
Пока Тимур готовился к битве, Баязид тоже не сидел сложа руки. В 1396 году он прекратил осаду Константинополя, чтобы разгромить объединенные силы христианского мира. И теперь, шесть лет спустя, он снова прекратил осаду, чтобы возглавить свои войска. Его армия была многонациональной в той же степени, что и армия Тимура.