— Печать поставите у секретаря. Вторая дверь направо. Все. До свиданья.
— До свиданья, — Горбачев, кивнув, вышел.
— Что у него? — усаживаясь за свой стол, поинтересовался я. — Что-нибудь путное?
— Ничего интересного. — Ант вложил протокол в папку. — Обычная шестерка. Мелкая фарцовка валютой — не более. Сообщил имена, адреса, вот видишь, даже сдал валюту. Восемьдесят долларов.
— А повод?
— Сдрейфил, испугался, что-то почудилось, вот и пришел. Хотя ты прав — надо будет поинтересоваться у ребят, может быть, он уже был на учете. Ну что там у тебя? Ты от шефа?
— У меня? — Я разложил перед собой на столе взятые у Гали бумаги. — Знаешь, Ант, тут катят, кажется, на меня одно дело.
— Представляю. Валентиныч?
— Так что, может быть, собственную текучку я должен буду кому-то сдавать.
— Только, Володя, не нужно этих многообещающих пауз. Хорошо, я беру у тебя всю текучку, только не кати на меня это дело. Контрабанда?
— Провидец… — Мне, признаться, это пикирование уже надоело, и я собирался от Анта отстать, помешал звонок телефона. Внутренний. Ант снял трубку. Все дальнейшее происходило, как мне показалось, мгновенно и в то же время так, будто было каким-то странным образом замедлено, расширено во времени.
— Пааво слушает. Так. Так. — Я увидел — лицо Анта резко изменилось. — Сколько? Примерно сто пятьдесят метров? Что? Вышел и упал? Опергруппа! Поняли? Только ничего не трогать! Вы поняли? Передайте, чтобы ничего не трогали! Все! — Ант бросил трубку, и я, выбегая вслед за ним из комнаты, увидел, как он автоматически ощупывает на бегу пистолет под пиджаком.
Мы выскочили на улицу. Дежурный, стоявший перед дверью, мог и не показывать — мы и так отлично видели в стороне небольшую группу людей. Они склонились над чем-то чуть поодаль, метрах в ста двадцати от входа в управление. Подбегая, я увидел, что это как раз перекресток двух ближайших, сравнительно тихих улиц. Люди расступились, уступая нам место.
Да, теперь я понял, что мы бежали не зря. На мостовой, прижавшись щекой к каменной брусчатке, лежал Горбачев. Пиджак его был распахнут, одна нога подогнута. Было тепло, солнечно; здесь был один из самых тихих уголков Таллина. И мне показалось — Горбачев лишь споткнулся, упал и вот-вот встанет. Но, поймав взгляд дублера дежурного по управлению, который сидел сейчас на корточках над телом, я понял — Горбачев мертв и больше уже никогда не встанет. Я пригнулся: все понятно с одного взгляда. Мне хорошо было видно небольшое пулевое отверстие над правым виском Горбачева. Под этим отверстием темнела засыхающая, но еще довольно свежая лужица крови. Все остальное я уже старался делать спокойно, четко, без эмоций.
— Быстро. — Эти мои слова дублеру дежурного я произнес почти автоматически. — Опергруппу на точки.
— Они уже там.
— Хорошо. Фотографа и врача сюда. И на всякий случай вызовите “скорую”.
— Ясно, товарищ старший лейтенант. — Дублер кинулся к двери управления. Ант успел посмотреть на меня и покачать головой. Мы присели над Горбачевым. Сидя так и разглядывая труп, я попробовал быстро прикинуть про себя все, что помнил о последних минутах явщика. Все, что могло быть, что где-то существовало, все, что каким-то образом могло влиять на это происшествие. Но ничего особенного вспомнить я не мог. На первый взгляд эта смерть была явно нелепой, хотя я давно уже знал, что нелепых происшествий не бывает. Ант, нахмурившись, разглядывал Горбачева; зачем-то потрогал мостовую около тела. Чуть скуластое лицо Анта сейчас явно было растеряно, хотя за Антом я никогда этого не замечал. Да, его можно понять. Явщика-то допрашивал он.
— В висок, — сказал Ант. — Черт возьми, в висок.
Я оглядел стоящих вокруг людей. Четыре женщины, трое мужчин. Конечно, они вряд ли помогут определить, откуда был произведен выстрел. Хотя бы даже с какой из сторон, с какой из четырех улиц. Мельком я подумал, что место для выстрела выбрано идеально. Ладно, будем рассчитывать на опергруппу. И все-таки определить, откуда точно был произведен выстрел, вряд ли удастся. Если бы, скажем, в момент выстрела работала кинокамера, фиксирующая, как падал Горбачев. А так пустой номер. Подошли фотограф и врач. Я кивнул им — начинайте работу — и встал.
— Товарищи, — Ант оглядел стоящих вокруг людей, — прошу вас помочь нам. Вы все присутствовали при происшедшем? Товарищи! — повторил Ант. — Попрошу нам помочь.
Люди, окружившие место, где лежал сейчас Горбачев, как будто бы не хотели отвечать. Впрочем, так и должно быть.