1.4. Типология танатологических мотивов
Одним из способов конкретизации объектно-предметной сферы исследования является ее дифференциация по типам или классам. Именно типологизация наряду с дефиницией составляют основу теоретического знания.
Проблема типологии мотивов – одна из актуальных в современном отечественном литературоведении. Ее решение – цель не только отдельных исследований, но и коллективных трудов по созданию специальных справочников и словарей (см., например, [Daemmrich 1987; Frenzei 2005; Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы 2003; 2006; 2008]. Наша задача – рассмотреть возможные типологии танатологических мотивов.
История литературоведения знает немало попыток создания мотивных типологий. Простейшая из них, во всяком случае на первый взгляд, – семантическая. Когда литературоведы выявляют ту или иную систему мотивов, как в «Лермонтовской энциклопедии» [Лермонтовская энциклопедия 1981: 290–312], они распределяют содержание одного текста или целого ряда произведений по семантическим группам. В статьях, посвященных танатологическим мотивам, приоритетна разработка именно этого аспекта знаков. Как и лексикологи, литературоведы используют два подхода: семасиологический (какими значениями обладают данные элементы?) и ономасиологический (с помощью каких лексем репрезентируется данная семантика?). При семасиологическом подходе применяются синтаксические конструкции-определения «смерть как…» или «смерть – это…». Например, П. Бицилли выделяет такие значения смерти в творчестве Л. Толстого: «смерть не как метафизически случайный, хоть и неизбежный конец жизни (как у Пушкина), но как ее завершение и ее отрицание, как загадка, являющаяся загадкой самой жизни»; «смерть есть в то же время и какое-то просветление» [Бицилли 2000: 473–474]. Ономасиологический подход используется Н. Павлович в ее «Словаре поэтических образов», где собраны многочисленные лексемы, эксплицирующие танатологическую семантику: «существо», «божество», «пространство», «стихия», «орудие» и пр. – и примеры их употребления [Павлович 1999,1: 430–450].
Семантика мотивов, в том числе танатологических, очень обширна, если вообще не стремится в содержательном плане к бесконечности. Поэтому ее необходимо ограничивать с помощью тех концептуальных полей, которые были актуальны для того или иного писателя. Речь идет о его философских или религиозных воззрениях, о его ментальности, обусловленной эпохой и этнической или национальной идентичностью. Так, Е. Шиманова применяет к творчеству И. Тургенева элементы типологии Ф. Арьеса [Шиманова 2006: 119–120], описавшего танатологические когнитивные модели, детерминированные историческими условиями («смерть прирученная», «смерть своя», «смерть далекая и близкая», «смерть твоя», «смерть перевернутая»), и опиравшегося в исследовании на художественную литературу. У. Церняк при изучении темы смерти в старообрядческих сочинениях закономерно делает акцент на ее религиозных основах [Церняк 2003].
Однако мотив в современном литературоведении – это не только и даже не столько семантический элемент. Его типология может зависеть и от других критериев.
Например, Б. Томашевский предлагает две классификации мотивов. Во-первых, он выявляет связанные и свободные мотивы: «При простом пересказе фабулы произведения мы сразу обнаруживаем, что можно опустить, не разрушая связности повествования, и чего опускать нельзя, не нарушив причинной связи между событиями. Мотивы неисключаемые называются связанными; мотивы, которые можно устранять, не нарушая цельности причинно-временного хода событий, являются свободными» [Томашевский 2003: 183]. Во-вторых, он разделяет мотивы на динамические («изменяющие ситуацию») и статические («не меняющие ситуации») [Там же: 184]. Очевидно, что Б. Томашевский подходит к вопросу типологии с позиции формальной школы и в качестве критерия выбирает роль элемента в организации фабулы и сюжета произведения. В основном литературовед ориентируется на узкое понимание мотива как элемента повествования, как события, но в итоге допускает существование мотивов-описаний и мотивов-поступков: «Типичными статическими мотивами являются описания – природы, местности, обстановки, персонажей, их характеров и т. д. Типичной формой динамических мотивов являются поступки героев, их действия» [Там же: 185].