— Позвони своей маме, Клэр. Расскажи ей про меня. Я хочу сам услышать, что она тебе ответит. — Он испытующе смотрел на меня. — Хочу знать, ждут ли меня там.
— Этого мы делать не будем, — ответил Рон. — Во всяком случае, не так.
— Большой, ты больше не можешь меня защищать от всего мира, — покачал головой Мэтью. — Я встречусь с семьей моего отца, но только на своих условиях. — Он нервно дернул себя за мочку уха. — Или Клэр позвонит, или я сделаю это сам.
Я взглянула на Рона. Мы с ним оказались в безвыходной ситуации. Мамочка, только не подведи, молила я, набирая номер.
— Клэр! — раздался мамин голос, по-южному напевный, но встревоженный. — У тебя все в порядке? Как Рон? Где вы?
— У нас все отлично, мама. Мы... мы на Аляске.
— Что? Подожди минутку! Холт! Холт, возьми другую трубку. Это Клэр звонит. Они на Аляске. Одну секунду, дорогая, сейчас папа подойдет.
— Привет, — раздался низкий голос отца.
— Привет, пап! Все отлично. Мне просто надо кое о чем с вами поговорить. Я вас ни от чего не отвлекаю?
— Да говори же, ради Бога! — взмолилась мама. — Что происходит? Вы с Роном приедете или нет?
— Мы скоро вернемся, — вступил в разговор Рон.
— Рон! — хором воскликнули родители.
— Рад тебя слышать, — сказал отец. — Что там у вас на Аляске?
— Главное здесь — не что, а кто.
Пауза.
— Этот «кто», надеюсь, не жена? — тихо спросила мама.
— Даже не подружка, — ответил Рон сдавленным голосом.
— Значит, у тебя есть ребенок.
Снова пауза. Рон взглянул на Мэтью.
— Наверное, можно так сказать.
Я набралась духу и выпалила:
— Он привез меня сюда познакомить с Мэтью. С сыном дяди Пита. Рон нашел Салли Макклендон много лет назад. Она умерла, и он усыновил Мэтью. Поэтому он так долго не давал о себе знать. Из-за Мэтью.
Опять наступила тишина. Мэтью с отчаянием смотрел на телефон. Мы все смотрели.
— Где он? — пронзительно зазвучал мамин голос.
Мэтью, поколебавшись мгновение, сказал:
— Я здесь.
Мама повторила «Слава тебе, Господи!» раз десять, не меньше.
— Я не хочу думать о том, как все это произошло, — говорила она сквозь слезы. — Но вы должны привезти Мэтью с собой. Привезти его домой.
— Привезите мальчика домой, — хрипло сказал отец. — Возвращайтесь скорее. Объясняться будем потом.
Синичка заплакала, у Мэтью в глазах тоже стояли слезы, а мы с Роном сидели рядышком на диване и хотели радоваться вместе со всеми, но нас слишком тревожило то, что ждало впереди. Все только начиналось.
Глава девятая
Я пообещала маме с папой, что позвоню, когда мы приедем на озеро Десяти Прыжков, и что мы привезем Мэтью с Синичкой на ферму ужинать. На следующий же день мы вылетели в Сиэтл, где переночевали в доме Рона.
— Сегодня мне хочется выпить чего-нибудь покрепче, — признался Рон, стоя на балконе спальни. — Со мной такое случается нечасто. — Он отставил недопитую бутылку пива.
— Возьми мое виски. — Я поднесла к его губам стакан. Он зажал край стакана зубами и, не притрагиваясь к нему руками, залпом выпил. — О, какое мастерство! — усмехнулась я.
— Научился, когда Мэтью под стол пешком ходил. Когда все время меняешь подгузники, приходится учиться есть, пить и даже ставить свою подпись без помощи рук.
Я попыталась рассмеяться, но не смогла — представила себе, как он, совсем мальчишка, жил в незнакомом городе, нянчил маленького ребенка.
— Я люблю тебя, — сказала я вдруг. — Я люблю тебя еще больше, чем тогда, в детстве, люблю больше, чем несколько недель назад, больше, чем вчера. Даже больше, чем сегодня утром.
Он поцеловал меня.
— Ты что, пьяненькая?
— Может быть, чуть-чуть. Но от этого я только чувствую все острее. Мне так надо убедить тебя, что дома все будет нормально. Да, Мэтью узнает про Большого Рона, про наше прошлое. Но в этом нет ничего страшного.
— Мне не нужны никакие гарантии. Я знаю, что мне нужно: я хочу смеяться с тобой вместе, хочу сидеть и смотреть на тебя, хочу просыпаться и думать только о том, как хорошо, что рядом лежишь ты, такая мягкая и теплая. Хочу, чтобы мы с тобой жили одной жизнью. И, если у нас это получится, значит, все было не зря.
— Все получится, обещаю тебе. Иногда, правда, у меня не сразу получается выполнить свои обещания, но...
— Я разучился ждать, — сказал он. — И завтрашнего дня я боюсь.
— Я тоже, — призналась я.
Я сидела рядом с Роном на заднем сиденье лимузина, который мы наняли в аэропорту Атланты, и глядела на Мэтью и Синичку, устроившихся напротив. Они приникли к окну и восторженно обозревали окрестности, а я никак не могла унять тревогу. Над нами пролетел огромный ястреб, потом вдруг прямо на шоссе выскочило штук пять диких индеек.
— Большой, какая красота! Потрясающее место! — воскликнул Мэтью.
— Ты еще не видел озера и дома, — ответил Рон. — Я его отремонтировал для тебя. Если понравится — он твой.
Рон взглянул на меня. Я кивнула. Теперь я поняла, что причин для покупки участка на озере у него было несколько. В Дандерри, если хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, нужно обзавестись своей землей. Рон хотел доказать, что они оба — и он, и Мэтью — люди серьезные.
Мэтью улыбнулся и потрепал Рона по плечу.
— Это твои места, Большой. Ты столько мне рассказывал, как мальчишкой пропадал здесь днями напролет.
«Прятался здесь, старался не умереть с голоду», — с тоской подумала я. Но Мэтью не знал и этой истории.
— Нет. Любимое место Рона — это гора Даншинног, — сказала я. — Это наше с ним место.
Мы подъехали к дому. Мэтью с Синичкой первыми выскочили из машины и помчались к озеру. Голубая гладь воды, пурпурно-золотой закат, лес стеной — озеро казалось древним святилищем, охраняемым самой природой.
За время, пока нас не было, на лужайке перед домом посадили кусты, разбили несколько клумб. На веранде стояло четыре новых белых кресла-качалки.
— Здесь побывали наши. А это, — я кивнула па седан последней модели, стоявший у дома, — наверное, прислал из своего магазина дядя Юджин.
Рон молча шел по дорожке к крыльцу. Дверь была не заперта, и в комнате на камине стояла ваза с огромным букетом белых ромашек.
Мы зашли в кухню, я открыла холодильник — он был доверху забит едой. На полках в буфете стояли керамические блюда в алых с золотом узорах.
— Мама сделала их месяц назад и, видишь, подарила тебе. Они с папой хотят хоть как-то выказать тебе свою благодарность за Мэтью.
— Когда они узнают правду, они, быть может, захотят, чтобы этот дом сгорел, — сказал Рон мрачно.
— Мне надо позвонить маме с папой, — сказала я, отвернувшись.
И тут мы услышали шум мотора.
— Они не стали дожидаться звонка, — устало улыбнулся Рон. — Наверное, вся семья сидела, вооружившись биноклями, и следила за дорогой.
— Ничего плохого в этом нет — они рады встрече.
Мы вышли на крыльцо. Папина машина как раз подъехала.
— Я был прав, — сказал Рон. — Они не могли даже подождать, пока...
Увидев, что мои родители выходят из машины, он замолчал. Они не сводили глаз с Мэтыо и Синички.
А Джош уже спускался к озеру, к Мэтью. Тот, озадаченно улыбаясь, смотрел на него.
Его отец... Нет, не так! Не сейчас!
Рон кинулся к ним, пытаясь перехватить Джоша, и я тоже, не отдавая себе в этом отчета, понеслась за ним, бормоча как заведенная: «Мэтью не знает... Он ничего не знает».
— Мам, вы хоть понимаете, что делаете? — крикнула я родителям.
— Не волнуйся, радость моя, — ответила она. — Джоша, когда он услышал про Мэтью, было не удержать. Вы с Роном все поймете, когда узнаете, как все было на самом деле.
— Ты что, знаешь? — изумленно спросила я. — Знаешь про Джоша?
— Холт! — обернулась мама к отцу. — Рон с Клэр тоже знают про Джоша и Мэтью.
— Бог ты мой! — воскликнул папа и поспешил к озеру.
— Нет, черт подери! — Рон догнал Джоша и преградил ему путь. — Сначала ты пообщаешься со мной!