— Шифу, стой! — спокойно, но с безапелляционной ноткой приказала она. Голос, в котором не было паники, лишь укоренившаяся с детства привычка отдавать приказы так, чтобы их исполняли без промедления.
— Госпожа? — раздался трескучий, как сухая кора, голос старика, готового в любой момент одним движением превратить мою шею в раздавленную трубку. И что хуже — я осознал, что полностью отрезан от энергии. Ни шкал, ни ощущения потока, ни даже следа эссенции. Стоило этим четкам обвить мое горло, как я стал снова тем самым Фэн Лао, который ничего не знал о драконорожденных.
— Фэн Лао, объясни, что произошло? — спросила она, как если бы говорила не с человеком, а с книжной главой, которая ее заинтриговала, но которую она еще не решила, дочитывать или перелистнуть. В ее голосе звучала не ярость, не раздражение, даже не гнев. Там был только интерес. И в этом был весь ужас. Потому что это означало, что мое объяснение решит все. Шанс. Но и топор палача одновременно. И сейчас все зависит от того как я сумею рассказать все что я видел и насколько они мне поверят. Пусть девушка явно тут главная, но это чудовище с четками не стоит сбрасывать со счетов.
Я повернул голову к старику игнорируя, что его цепь еще сильнее врезалась в мое горло. Его лицо застыло, как каменная маска, а четки по-прежнему давили на шею, лишая не только воздуха, но и достоинства. Наши взгляды встретились. В этом деде было что-то от моего наставника. Тот же хищный взгляд, та же способность одним присутствием напоминать, что смерть — это не угроза, а просто часть его сущности, такая же как цвет глаз или волос. И тогда я понял — если я сейчас начну прогибаться, хрипя и давясь своими словами, стоя на коленях, словно преступник перед палачом, — меня никто не услышит. Даже если каждое мое слово будет правдой.
Мгновения тянулись, как кровь стекающая по холодному металлу ножа воткнутого в печень. Но старик сдался первым. Он резко дернул руку, и удушающая петля исчезла. Его четки снова стали просто четками — только теперь они были намотаны на запястье, как верная змея, пригревшись на руке хозяина. Я медленно поднялся. Провел рукой по шее, не столько проверить, что повреждений нет, а чтобы ощутить, жив ли еще. Шаг вперед и сделал полагающийся по этикету поклон. Не слишком низко показывая подобострастие, но и не вызывающе. Ровно настолько, чтобы подчеркнуть уважение, но при том сохранить собственное достоинство.
— Мое почтение, госпожа Цуй. Прошу простить за столь неподобающее появление. — Она чуть приподняла бровь. Чуть. Но этого хватило, чтобы понять: эффект достигнут. Она не ожидала, что каторжник способен говорить на языке тех, кто с детства привык играть в словесные сражения.
— Госпожа задала тебе вопрос, брат Лао, — вмешался Фэнг. Он шагнул вперед, став так, чтобы в случае чего оказаться между мной и своей хозяйкой. Его рука была на поясе готовая в любой момент выхватить клинок, чтобы тут же атаковать. Воистину верный пес дома. Пожалуй я понимаю главу Изумрудного Кедра, что решил принять бывшего убийцу и воина предела в слуги дома.
— Госпожа, прошу прощения за бестактность, — начал я, не обращая внимания на слова Фэнга. Сейчас главное, чтобы ледышка поверила мне. — но не ощущаете ли вы в последние недели нарастающую усталость, труднообъяснимую слабость, ощущение, будто вас что-то точит изнутри?
Такой вопрос был не просто на грани дерзости — он ее пересекал. Спрашивать драконорожденную о слабости — все равно что плевать в лицо командующему перед боем. Но я решил рискнуть. И не прогадал. Девушка, до этого неподвижная, как изваяние, на миг повернула голову к старику. Один быстрый, почти незаметный взгляд. Но мне этого было достаточно. В этом взгляде было подтверждение моих слов и немой ответ. Она понимала, что я попал точно в цель.
Я прямо сейчас видел как в ее голове мысли носятся со скоростью молнии бьющей в цель. О том, что ей плохо не мог знать никто кроме самых верных и близких. А еще того кто направил на нее проклятие.
А оно светилось призрачным светом наполненным эссенцией Изнанки. Тонкие, почти незаметные глазу нити тянулись от нее в Изнанку, будто что-то на той стороне уже вцепилось и просто ждет сигнала. Это было больше похоже на печать, выжженную на уровне самой судьбы.
Каким-то внутренним чутьем, я ощущал, что это проклятие нарушает зыбкую связь между нашим миром и миром Изнанки. На такой приговор может быть способен только кто-то очень подготовленный. Печать в виде часов была сделана из серебра, что говорило о ранге этого ритуального знака.