— Если Лао не зарегистрировали в Палате Предков, то этот ублюдок отделается лишь легким испугом.
— Ты права. Но многие задумаются: а почему эта пустышка так поступил? Не потому ли, что он в душе ненавидит тех, кто идет Путем Возвышения? Не важно, что ты делал или не делал. Важно, как это выглядит. — Старик на несколько мгновений замолчал, а потом продолжил:
— Парня учили. Получить статус мастера-вора в его возрасте — это очень большое достижение. Он идет Путем Чести.
— Честь? У вора?
— Не просто вор — тень. Тени не воруют. Они действуют по правилам. Когда-то их секта служила разведчиками и убийцами у прошлой династии, а теперь выродились. Но все же следуют своему кодексу, пусть и обрезанному. И он его знает. Слово, данное в обмен на жизнь, им не разменяно. Он подчинил себе страх. Он не сдался под моими четками. Он не прогнулся, когда смерть смотрела ему в глаза. Это достойно уважения.
— Ты говоришь так, будто хочешь, чтобы я ввела его в Дом.
— Он может быть полезным. Опыт тени, помноженный на силу драконорожденного… Из него выйдет опасный боец. Главное правильно использовать его силу.
— Такие, как он, не будут плясать под чужую дудку.
— Ты права, но это не проблема. Стань ему другом. Вы оба молоды, и через время тебе понадобятся те, кто сможет тебя поддержать. Не обязательно вводить его в Дом. Можно помочь и направить. К тому же ты уже в выигрыше — за этот нефрит можно купить половину всех каторжников, и еще останется.
— Пожалуй, ты прав.
Впервые за множество дней я лежал в удобной кровати. Не на куче соломы или грязном рванье, а в чистой постели пахнущей травами. Фанг предоставил мне свою комнату, в которой оказалась даже собственная купальня, чем я беззастенчиво воспользовался выскабливая свою кожу до блеска. Нет ничего лучше чем ощущать себя живым, чистым и свободным.
Документы о смерти ушли наверх. Чанг так и не вернулся, а значит дело с домом Огненного тумана не срослось. Ну да ладно, завтра ша Ксу вместе со своим жутким стариком покинут шахты, а я вместе с ними. Я снова смогу дышать полной грудью, слышать как шепчет ветер. С этими мыслями я медленно засыпал.
— Сянь вэй Лао! Почему не доложил о прибытие по форме! — раздался в моих ушах призрачный голос……
Глава 15
Я не сразу понял, что оказался не там, где засыпал. Но как только мозг начал хоть немного соображать, я осознал, что каким-то образом переместился неизвестно куда. Здесь все было совершенно другим. Даже воздух чувствовался иначе, не так, как я привык за эти бесконечные дни в шахте.
Наметанным взглядом мастера-вора я тут же осмотрел кабинет. Высокие стены, увешанные тонкими свитками, на которых красными чернилами были начертаны незнакомые имена и цифры. Больше всего это напоминало некролог. Сразу почувствовалось: здесь никто не держит украшений для красоты. Каждый иероглиф — как гвоздь в гроб: плоский, точный, обязательный. Под потолком — перекрестные балки, черные, лакированные, с резьбой в виде бесконечных узлов, и между ними — ни единой паутинки. Все было сделано максимально функционально, и от этого мне стало не по себе.
Пол — из темного дерева, ровный и блестящий, как зеркало, но в отражении не было видно ничего, кроме самих досок. Ни ног. Ни лица. Ни теней.
Я на мгновение замер. Тени. Их не было!
Ни подо мной, ни под стулом, что стоял у стола. Ни у письменных приборов — кистей в нефритовых подставках, ни у лаковниц, ни у раскладных ширм у дальней стены. Предметы стояли, как будто их поставили не для использования, а для запечатления — и тень им была не положена.
Я встал. Слишком быстро — голова отреагировала легким звоном, но не закружилась. Значит, тело было цело. Только не здесь.
Свечи.
Их было девять. Семь — на настенном подсвечнике, и две — на низком треножнике у свитка на стене. Они горели не желтым, не белым. Зеленым. Не ядовитым, не болотным. Холодным, как серебро, растворенное в нефрите. Пламя не дергалось. Не колыхалось. Просто горело.
В памяти сразу всплыли детские страшилки, которые рассказывали на базарах сказители. И, похоже, это были не совсем сказки. Я находился в мире мертвых, но при этом оставался живым.
Мои легкие дышали. А я ощутил, как ногти впиваются в кожу от напряжения. Значит, я еще не полностью мертв. Но тогда почему я здесь?
Едва я задал себе этот вопрос, как увидел хозяина кабинета.
За массивным столом из черного дерева, покрытым глубокими царапинами — будто кто-то вырезал на нем приговоры прямо ножом — сидел судья пятого ранга Управления Защиты от Живых. По крайней мере, так было сказано на костяной табличке, стоящей на западной части стола.