Мимо нас прошел разносчик, выкрикивая что-то про жареные булочки с пастой из бобов. Его голос смешался с грохотом повозки, на которой перевозили огромный чан. Судя по запаху, в нем еще недавно варили лекарственные травы. Слишком уж характерный и горький запах бил в нос.
Глаза сами находили то, что другие бы не заметили. На стене лавки, торгующей нефритом, я увидел тонги Луннолицых — они стали еще сильнее, раз их знаки добрались до среднего города. Ни один посторонний не поймет, но для своих — это предупреждение: «мы держим эту улицу».
У самого поворота пара подростков — обычные грязные оборванцы, у которых взгляд ищет не свет, а сумку на боку. Один делал вид, что читает табличку, второй держал в руках связку сушеной рыбы, но оба краем глаза следили за пожилым купцом. Я видел их, и они — меня. Один из них увидел мой взгляд и понял, что их нехитрую схему раскрыли. Он сглотнул и резко ушел в переулок, а второй сделал вид, что зевнул и тут же отвернулся.
— Ты улыбаешься, — тихо сказала Сюэжун.
— Я дома, — ответил я. — Неужели это не видно?
— Ты будто дух, вернувшийся на родную землю. Здесь ты жил?
— Здесь меня научили всему. Это мой город. Если твой враг здесь, то я его найду. — В ответ на эти слова она аккуратно сжала мои пальцы. Жест доверия, возможный лишь среди равных.
Повозка свернула на боковую улицу. Здесь уже не было шумных торговцев. Переулки сужались, стены становились выше, и над ними виднелись резные ворота поместий. Это был Верхний город — место, куда таким, как я, не было хода. Вот только когда меня это останавливало?
Поместье Цуй располагалось в восточной части Верхнего города. Врата были старые, из темного дерева, укрепленные латунными гвоздями. На перекладине — резьба кедровых ветвей и инкрустация нефритом, как символ богатства дома. Два стража в броне старого образца встали по стойке, когда повозка подъехала, не задавая вопросов. Один из них, кажется, узнал Сюэжун и сразу постучал трижды по створке. Та сдвинулась без звука.
Мы въехали во внутренний двор.
Здесь все было вычищено, гравий аккуратно разровнен, вода в каменном пруду — кристально чистая. Чистота и порядок — не просто ритуал, а воля дома, навязанная каждому его камню. Тишина царила такая, что было слышно, как падает чайный лист на воду.
Я вышел первым. Воздух отличался: ни тумана, ни вони улиц Нижнего города. Только запах сосны, жасмина и благовоний. Но в воздухе ощущалось что-то еще. Тонкая, почти неуловимая нота — едва заметный намек на присутствие чего-то неестественного. Нечто подобное я ощущал, когда мой начальник вызвал Книгу Проклятий.
Глубоко вздохнув, я начал осматриваться. Внутренний двор поместья дома Цуй был устроен по всем канонам старого южного фэншуй. Пространство тянулось вглубь, разделенное на три террасы, каждая из которых символизировала один из аспектов жизни рода: созерцание, дело и память.
Первая терраса — Сад Тихого Ветра — была выложена белым гравием, расчерченным граблями в изящные волны. Среди ровных линий возвышались пять плоских камней, каждый из которых символизировал силу одного из великих драконов.
И как полагается тем, в чьих жилах течет кровь Дракона Дерева, именно его символ был в центре композиции. Вдоль стен цвели сосны бонсай, обрезанные так, чтобы напоминать силуэты танцующих журавлей. Под карнизами висели шелковые ленты с цитатами из трактатов о Долге и Сдержанности.
Вторая терраса — Зеркальный двор — была вымощена гладким черным камнем. Здесь стоял пруд с зеркальной водой, в котором плавали два прекрасных карпа-кои. Поверхность воды пронзала дорожка из белых плит, ведущая к чайному павильону. Как мне сказала хозяйка поместья, именно здесь принимали посланников и чиновников, которым доверяли. Даже ветер, врываясь в эту зону, стихал — настолько точно были выверены углы и пропорции дворца. Звук шагов гас мгновенно. И то, о чем говорилось в беседке, оставалось тайной от любопытных ушей.
Третья терраса — Кровь Рода — была самой простой. Меньше орнаментов, больше пустоты. Темная сосна в углу. Древняя бронзовая жаровня с тлеющим благовонием. На стене — фамильная доска с гравировкой всех, кто управлял домом последние шестьсот лет. Подходя к ней, я совершил три поклона, как полагается по этикету старой династии. Сейчас о таких нюансах уже забыли.
Подходя к лестнице, ведущей вниз, к жилому комплексу, я коснулся пальцами глины у основания. Что-то меня тянуло прикоснуться. Странно — обычная сухая глина. Но в ней была некая тяжесть. Не физическая — энергетическая. Здесь кто-то стоял. Тот, кто слишком сильно был связан с Изнанкой.