— Зовите заведующую. У меня к ней вопросы по распоряжению от госпожи Ксу.
Две головы вздрогнули, третья — не повернулась вовсе. Одна женщина, узкая в плечах, с замотанными рукавами, вытерла ладони о передник и, не глядя мне в глаза, склонилась в поклоне:
— Я заведую здесь, господин. Зовут Сунь Жо.
— Мне нужно выяснить судьбу одного предмета. Повязка. Пропиталась кровью госпожи Цуй примерно полгода назад. Снята с её руки, передана Тань Цзинь. Потом — попала сюда. Что с ней стало?
Лицо женщины оставалось невозмутимым. Только тонко дрогнули пальцы — почти незаметно.
— Скорей всего очищена от крови и постирано. Всё, на чём есть кровь драконорожденных, учитывается. Мы ведем реестр. Сведения передаются управляющему. Он решает: отправить на утилизацию, на хранение или передать мастерам на востановление.
— Хорошо. Значит, была запись?
— Должна быть. Я уточню. — Она повернулась и исчезла за занавеской в боковую кладовую.
Я остался стоять. Влажный воздух давил на виски, словно я опять пытаюсь выбраться из канализации, после моего превращения в драконорожденного.
Сунь Жо вернулась, держа в руках тонкую деревянную дощечку с вложенными пергаментными вкладками.
— Вот. Полгода назад, двенадцатый день цикла листа. От Тань Цзинь поступил бинт. В графе «причина» — «порез при резьбе, зафиксировано». Ниже: «На хранение по приказу Хоу Гао, печать имеется.»
— Печать настоящая?
— Настоящая. Я лично проверяла. Красная, с символом ветви. Стандартная для внутренних указов, что касаются предметов риска.
— Где сейчас бинт?
— В утилизированной категории. Но без сжигания. Был передан Хоу Гао. Мы выдали ему свёрток, завернутый в ткань, с соответствующей отметкой.
— Кто передавал?
— Я. Под роспись. Он сказал: временно. «На хранение в административной части». — Женщина чуть отвела глаза. — Такое случается. Управляющий имеет право.
— С ним был кто-то?
— Нет, господин. Он пришел один, но был несколько напряжен. Как будто спешил, но не хотел, чтобы это было видно. Держался сдержанно, как обычно, но глаза его выдавали.
Просмотрев документ, я запомнил все детали и вернув его служанке кивнул со словами:
— Благодарю, Сунь Жо. Госпожа будет знать, что ты очень помогла.
Она молча кивнула. Женщины у котлов продолжали тереть ткань, будто не слышали ничего.
Я вышел в галерею, ветер обдал лицо, и стало чуть легче дышать. Картина становилась яснее: бинт ушёл не в огонь и не на хранение. Старая служанка верна, а вот к управляющему появляются новые вопросы. Хоу Гао получил кровь Ксу по настоящему распоряжению, но главный вопрос кому он ее передал и кто ему приказал. Второй вопрос он сделал это сам или по чьей-то указке.
Ксу ждала меня там где мы расстались. С виду такая же спокойная как и всегда, но я видел что она напряжена до предела. Думать о том, кто из семьи мог отдать указание тебя казнить, да еще таким противоестественным способом не самое приятное занятие.
Я подошел к ней так, чтобы она могла увидеть меня издалека. Пусть мы и назвались друзьями, но сейчас лучше дать ей возможность сохранить лицо.
— Тань Цзинь чиста, — сказал я вместо приветствия. — На текущий момент она вне подозрений. Повязку сдала, как положено. Всё задокументировано. Кровь — зарегистрирована. Печать настоящая. Только вот адресат — Хоу Гао. Он лично забрал бинт.
Ксу не изменилась в лице. Только веки чуть дрогнули.
— Я рада, что любимая служанка матушки оказалась верной своим клятвам. Спасибо тебе за это. А вот с управляющим ты меня расстроил, слуга не имел права распоряжаться кровью драконорожденной без распоряжения от Совета дома.
— Со слов служанки, оно у него было. Всё по форме. Настоящая печать. Стиль, бумага, символы — всё как надо. Только распоряжение пришло не от тебя или других представителей дома. Не исключаю, что оно фальшивка, но тогда его должен был сделать настоящий мастер. А с учетом того, что времени с момента пореза, до получения бинта с твой кровью прошло всего ничего, то есть лишь два варианта. Первое письмо и печать настоящие. Второе фальшивка, но с учетом ограниченности по времени работал мастер из местных.
— Слишком мало времени. Снаружи вряд ли, похоже это дело семьи. Идем пора поговорить с управляющим. — Её голос был чуть хрипловатым от недосказанности и подавленного гнева. — Мы поговорим с ним вместе. Тебя одного он может проигнорировать, если же я буду рядом, то ему не отвертеться.
Мы повернулись к галерее, что вела к служебному двору. Шаги гулко отдавались по лакированному дереву. Поодаль шуршали щётки служанок, ползли тени от садовых фонарей. Солнце медленно клонилось к закату.