Короткий жест — и его бойцы тут же проверили пристань. Убедившись, что все чисто, они оттолкнули тела от бортов, чтобы те не мешали отплытию.
Я прыгнул в лодку последним. Глядя на темную воду, мне стало не по себе. Там что-то менялось; как будто сама река услышала кровь, а призраки устремились к импровизированному жертвоприношению.
Шифу сел в позу лотоса прямо напротив лоцмана. Его спокойный взгляд пригвоздил того к месту.
— Попробуешь предать — и твоя смерть будет долгой, — тихо сказал монах.
Лоцман закивал, прижимая руки к груди. Но я видел, как его глаза бегают. Он боялся нас. Но, возможно, еще больше боялся того, что ждало впереди.
Оттолкнувшись от берега, лодка скользнула по черной воде. Туман поглотил нас, а впереди, как гнилой маяк, светилась баржа Ляна.
Я ощутил, как ветер на мгновение коснулся моего лица. Это было напоминание. Мой брат говорил, чтобы я был осторожен.
Весла мягко входили в вязкую воду. С каждым ударом весел лодка чуть дрожала и скользила вперед, унося нас еще глубже в туман. Канал становился шире, постепенно выходя в залив. Влажный воздух пах плесенью, гниющими водорослями и чем-то еще мерзким — нечто средним между гниющими водорослями, тухлой кровью и мясом, что лежало неделю на солнце.
Лоцман, все еще дрожа, сидел у носа лодки, показывая направление. Его голос был сиплым, но уверенным.
— Здесь, держитесь левее. Вон, видите, два колья… между ними… чуть правее. Там мины. — Он указывал на едва заметные в тумане темные силуэты кольев.
— Теперь вправо. Осторожно, тут ниже по течению затопили бревна. Будете неосторожны — и лодка потонет.
Мы шли крайне медленно; каждый чжан такого пути ощущался как шаг в пасть хищника. Туман казался живым; он одновременно был и помощником, и врагом. Скрывая нас, он скрывал и то, что творится на барже. Она уже виднелась впереди — огромная, уродливая тень на черной воде. С каждой минутой ощущение чужого присутствия становилось сильнее.
И тут я услышал шепот. Тихий, срывающийся.
— Во славу твою, господин… — Лоцман вскинул руки, будто в молитве. Его глаза расширились, лицо исказила смесь страха и фанатизма. Но чтобы он ни хотел сделать, у него не получилось.
Четки Шифу рванулись, словно атакующая змея. Мгновение — и они сомкнулись у него на шее.
— Я предупреждал, — произнес монах спокойно.
Лицо лоцмана покраснело, глаза полезли из орбит. Он захрипел, пытаясь вдохнуть. Его пальцы пытались ослабить давление, но Шифу лишь слегка наклонил голову и сказал тихо, почти мягко:
— Ты не сможешь убить себя. И не сможешь убить нас. Эссенция в твоем теле заблокирована. Драконорожденные сильны и опасны, но и на них есть управа. Что же говорить о таком мусоре, как ты.
Четки натянулись еще сильнее, и я услышал хруст, как ломающаяся ветка. Тело дернулось и обмякло, повиснув на удавке.
— Теперь он точно не активирует ловушки, — спокойно сказал старик, стягивая четки и обтирая их о собственный рукав. Его лицо не выражало ни капли эмоций, только легкую усмешку.
Ликуй даже не повернул головы.
— Веди дальше, — сказал я, кивая на баржу.
— Лян уже знает, что мы здесь, — тихо произнесла Ксу.
Я посмотрел на нее. Ее лицо было бледным, но глаза светились решимостью. Похоже кто-то очень дорого заплатит за, то что решил сделать своей мишенью эту снежную деву[1].
Баржа становилась все ближе. Факелы на ее палубе вспыхнули ярче, словно кто-то на борту приветствовал нас.
Глава 5
Лодка ткнулась в прогнивший борт, издав глухой звук, похожий на удар лопаты в крышку выкапываемого гроба. Сама атмосфера этого места давила на меня куда сильнее, чем я мог представить. Даже когда я стоял в кабинете призрачного судьи, то не испытывал такого иррационального страха. Там все было понятно, здесь же все ощущалось неправильным.
Дерево под моими пальцами было мягким, мокрым и таким же противным, как склизкая плоть гниющего мертвеца. В воздухе стоял запах тухлой рыбы, гниющих водорослей и чего-то еще, больше всего напоминающего жидкость для бальзамирования мертвецов. Вязкий белый туман клубился вокруг нас, затягивая окружающее пространство серой пеленой. Скрип дерева, плеск воды о борт, вой ветра в рваных парусах — все это смешивалось в какофонию, которая резала слух тишиной между звуками.
— Чертова дыра, — хрипло выдал Ликуй, сдвигая топоры на плечах. — Судя по очертаниям, это торговая баржа для морской торговли. Вот только тут даже крысы бы сдохли с голоду. Уверен, что в трюме нет груза. На таких посудинах команда человек тридцать, может сорок. Но если груза нет, то значит у них полно места для мяса. Злого мяса с кучей железа. Это сотня, а может, две ублюдков в засаде. Надо быть аккуратнее. — Будем честны, меня пробрала речь этого обычно немногословного бойца, но сколько бы ни было врагов, мы обязаны справиться, если хотим, чтобы Ксу выжила.