В воздухе запахло грозой и кровью. Даже Сун Хайцюань, казалось, отступил на шаг в нерешительности. Вызов, брошенный по древнему праву крови, отменял все условности. Его нельзя было просто проигнорировать.
Именно тогда вперед шагнул Цуй Юнхо. Его лицо все так же оставалось маской вежливости, но в глазах читалась тревога. Скандал на похоронах был не в его интересах.
— Довольно, — сказал он, и его голос прозвучал ровно, пытаясь остудить пыл. — Это похороны, а не арена. Пусть кровь дома не течет сегодня. Давайте отложим этот спор. У нас есть более важное дело. Господин? — Он поклонился мне как равному и тем самым показал, что я должен назвать свое имя.
— Вы мудры не по годам, ша Юнху. Меня зовут Ли Фэн Лао из дома Огненного тумана. Я являюсь другом ша Ксу. — Старейшина вздрогнул, слишком уж известен наш дом. Но он не желал отступать. Сун Хайцюань, как настоящий паук, почувствовал, что в его сеть попалась не муха, а оса. И его это разозлило. Он поднял ладонь, останавливая Юнху.
— Расследование смерти госпожи Хуэцин будет проведено, — объявил он, и его голос зазвучал официально и громко. — Тщательно и беспристрастно. И если в этом замешана наследница… — он многозначительно посмотрел на Ксу, — последствия будут известны всем. Вплоть до лишения прав и имени.
Это была прямая угроза. Попытка вернуть все в русло закона и под свой контроль. Он думал, что его статус старейшины заставит меня отступить, но он очень ошибался.
Я повернулся к нему. Не кланяясь и не опуская головы. Мой вызов еще висел в воздухе, и я не собирался его забирать.
— Расследование важно, — согласился я, и мой тон был вежливым, но в нем не было ни капли подобострастия. — Но сейчас разговор драконорожденных. И мой вызов прозвучал. Его нельзя отозвать.
Хайцюань нахмурился. Его неторопливая уверенность дала трещину. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали.
— Ты здесь ничего не решаешь! — он сделал шаг ко мне, пытаясь подавить меня pure авторитетом. — А я представляю совет дома Цуй! — Глупец решил, что меня можно запугать подобными вещами.
— Я прекрасно слышу вас, старейшина. Не стоит повышать голос, Я Ли Фэн Лао из Дома Огненного Тумана, — повторил я свое имя. — Друг Цуй Ксу. — Я сделал паузу, давая словам просочиться в его сознание. — Я вправе спрашивать и за ее честь, и за свое имя. Что же до расследования… — я посмотрел прямо на него, — его отчет будет представлен главе дома, как того требует закон. Не вам. И сегодня в этом доме старшая Ксу. Как глава ритуала погребения она отвечает за все. Вы же своим поведением позорите имя дома Цуй.
Наступила тягучая, звенящая тишина. Жанълинь все еще сжимал свой клинок, готовый ринуться в бой. Хайцюань метал в меня молнии из своих свинячьих глаз. И в этот момент Юнхо сделал шаг вперед и низко поклонившись мне произнес:
— Господин Ли, приношу извинения за моих родственников. Они перешли границы допустимого. Я понимаю ваш гнев, но сегодня день похорон моей матери и если прольется кровь это будет плохим предзнаменованием для всех. Прошу вас повременить с вызовом пока не будет завершен ритуал погребения и тризна. — Он посмотрел на Ксу почти умоляющим взглядом, а я видел лишь красную полосу на ее лице. Старший брат моей подруги заплатит за свое поведение, если не сейчас, то позже.
— Лао, — Едва слышно произнесла Ксу. И именно в этот момент тихо, словно призрак, появился Шифу.
— Благородные господа, — его голос был тихим, шелестящим, как осенние листья, но он прорезал напряженную тишину, как лезвие. — Спор можно решить позже. Пройдет благоприятный час — и дух госпожи Хуэцин останется без дороги. — Его взгляд, острый и ясный, скользнул по каждому из нас. — Хотите ли вы, чтобы ее душа блуждала между мирами, не находя покоя? Хотите ли взять на себя эту ответственность?
Это был удар ниже пояса. Но удар, против которого не было защиты. Жанлинь, еще сильнее побагровел от ярости, медленно, с сопротивлением, вложил клинок в ножны. Даже Сун Хайцюань опустил голову, проиграв этот раунд. Угроза вечного проклятия, навлеченного на весь род из-за их склоки, была сильнее любых амбиций.
Шифу повернулся к Ксу. На ее щеке уже засохла кровь.
— Госпожа наследница, — сказал он мягко. — Час настал. Прошу вас, продолжите церемонию.
Ксу кивнула. Ее глаза встретились с моими на долю секунды. В них была не просто благодарность, там было бесконечное доверие. Глубокая, бездонная уверенность, что я ее прикрою. Дружба наследницы дома и беглого каторжника выросшая из взаимной выгоды, стала по настоящему крепкой.
Она выпрямилась и повернулась к гробу. Сейчас она была главой ритуала, истинной наследницей дома Цуй и хозяйкой поместья.