Жанлинь парировал, отступая, но на его щеке появилась тонкая красная линия. Первая кровь.
— Он… Фэн Лао только что порезал его, — сказал Кайжэнь. — Значит, он не так слаб, как я думал. Возможно, он просто очень талантлив. Некоторые рождаются с инстинктом бойца.
Чжэньшань хрипло рассмеялся.
— Талант, — повторил он с издёвкой. — Талант. — Он покачал головой. — Мой мальчик, ты всё ещё смотришь, но не видишь. Позволь старику объяснить тебе то, что ты пропускаешь.
Он снова указал на арену, где Жанлинь и Фэн Лао расходились по кругу, готовясь к следующему обмену:
— Цуй Жанлинь. Старший сын Дома Изумрудного Кедра. Обучался искусству меча с пяти лет. Его первый наставник — Мастер Чэнь Хао, один из лучших фехтовальщиков южных провинций. На его счету — двенадцать официальных дуэлей. Из них восемь закончились смертью противника. Ему тридцать два года. Двадцать семь лет он держит в руках меч.
Кайжэнь слушал, его лицо постепенно бледнело.
— А теперь, — продолжал Чжэньшань, его голос стал ещё тише, заставляя племянника напрячься, чтобы услышать, — расскажи мне о Фэн Лао. Что ты о нём знаешь?
— Он… — Кайжэнь замялся. — Он вор. Мастер-вор, самый молодой в истории гильдии. Его наставник умер при странных обстоятельствах. Месяц назад он пробудился как драконорожденный. До этого он был простолюдином.
— Именно, — перебил его Чжэньшань. — Месяц назад. Месяц, Кайжэнь. Один месяц он знает, что в его жилах течёт кровь драконов. Один месяц, как он может использовать эссенцию. А до этого? Уличный босяк. Вор. Человек, который крал в тенях, а не дрался на аренах.
Старик сделал паузу, давая словам осесть, затем продолжил:
— И вот этот вчерашний бродяга, волею случая пробудивший кровь, внезапно сражается на равных с человеком, которого обучали лучшие мастера с детства. Человеком, чей меч пил кровь в двенадцати смертельных дуэлях. — Он наклонился вперёд, его глаза сверкнули. — Не находишь это странным?
Кайжэнь открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Он снова посмотрел на арену, и теперь он видел по-другому.
Жанлинь атаковал снова — комбинация из семи ударов, техника «Танец Белого Журавля», каждый удар перетекал в следующий как вода. Его форма была безупречна. У
А Фэн Лао двигался совершенно иначе. Его стиль был хаотичным только на первый взгляд. Он не следовал канонам классических школ. Но в его движениях была пугающая эффективность. Каждый шаг экономил миллиметры. Каждый удар целил в жизненно важные точки. Не было ни единого лишнего движения.
И его ножи никогда не останавливались. Правый парировал, левый атаковал. Левый блокировал, правый резал. Непрерывный поток насилия, как два серебряных вихря.
Жанлинь порезал ему плечо, чуть вспоров кожу.. Фэн Лао даже не отреагировал на боль. Вместо этого он использовал инерцию отклонения, чтобы провести удар снизу вверх, почти вспоров живот Жанлиня. Тот отпрыгнул, но на его дорогом халате расцвело красное пятно.
— Дядя, — медленно произнёс Кайжэнь, — вы хотите сказать…
— Смотри, — приказал Чжэньшань. — В следующий раз, когда Жанлинь атакует сверху, левый нож Фэн Лао будет бить в горло.
Кайжэнь впился взглядом в арену. Сердце колотилось. Жанлинь развернулся, набирая инерцию для мощного диагонального удара сверху вниз — техника «Падающая Звезда», один из коронных приёмов Дома Цуй. Его меч поднялся высоко, солнце отразилось от чёрного лезвия.
И в этот момент Фэн Лао начал действовать. Его правый нож встретил меч, отклоняя его в сторону. А левый взметнулся вверх, словно серебряная змея, целясь точно в горло Жанлиня.
Только молниеносная реакция спасла наследника Дома Цуй. Он отклонил голову, и нож прошёл в миллиметре от его сонной артерии, оставив неглубокий порез на шее.
Кайжэнь замер. Его чашка с чаем дрогнула в руке, расплескивая несколько капель на столешницу.
— Как? — прошептал он. — Как вы…
Чжэньшань хрипло рассмеялся снова. Звук был таким же сухим и древним. Он неторопливо поднял чайник, наполнил свою чашку свежезаваренным жасминовым чаем. Пар поднимался тонкими струйками, словно души, восходящие к небесам.
Старик сделал медленный, смакующий глоток. Затем опустил чашку и движением, которое заставило Кайжэня вздрогнуть — потянулся к своему собственному горлу.
Худые пальцы, покрытые старческими пятнами, коснулись шеи. Там, едва видимый под складками кожи, проходил тонкий белый шрам. Старый. Очень старый. Но тот, кто знал, что искать, мог его заметить.