Но давайте по порядку. Напомним еще раз, что Муркок — автор грандиозного по своей задумке сериала «Вечный Герой» сравнимого по объему разве что с «Махабхаратой». Судите сами: место действия — Земля и все параллельные миры; время действия — от Начала Времени до его Конца; а список действующих имен таков, что не умещается на одной странице. Можно только удивляться, как Муркоку удалось ни разу не повторится и создать не просто сумму романов (занимающих, кстати, четырнадцать томов) на одну тему, а целостное, многоплановое, взаимосвязанное во всех мелочах произведение.
Все написанное Муркоком, проникнуто тонкой, едва заметной иронией. Для многих читателей она столь неуловима (чему изрядно поспособствовали «переводчики»), что зачастую откровенную мистификацию автора они расценивают как документальное повествование, а его откровенный стеб принимают за философские сентенции.
Муркок — исконно западный автор. Он пишет также, как пишут (снимают, рисуют, ваяют) большинство из них. Ведь, что бы не говорили наши «контрпропагандисты», на Западе разделение на «массовую» и «элитарную» культуру происходит в гораздо меньшей степени, нежели в бывшей стране советов. У нас или Тарковский, или Гайдай; или Солженицын, или Марков; или Шнитке, или Крутой. На Западе такого не могут себе позволить — механизмы рынка диктуют свои жесткие условия. Любое произведение искусства должно быть доступно и «массам», и «элите». Вот почему у нас так популярен Роджер Желязны: тут вам и звон мечей, и «чертовщинка», и сложная картина мироздания, и утонченный стиль письма.
Таков же и его коллега по альманаху «Новые миры» Майкл Муркок.
Критики относят его творчество к литературному направлению, называемому «постмодернизм». Характеризуя его, наши правоверные социалистические литературоведы писали, что это направление пытается построить эстетическую гармонию путем искусственного обеднения картины жизни, искажения или полного игнорирования реальных процессов, что, по их мнению, приводит к элитаризму, замкнутым художественным конструкциям и формотворчеству. И плюс ко всему вышесказанному, в «постмодернизме» смешиваются разные литературные стили, жанры и направления.
Майкл Муркок был одним из зачинателей «новой волны» в фантастике. В манифесте этого направления содержались призывы «осерьезнить» фантастику, внести в нее все то, что «наработала» мировая литература за время своего существования. Поэтому в творчестве Муркока и Желязны, Дилэни и Спинрада, Олдисса и Балларда «поток сознания» соединяется с декадентской поэзией, мистика соседствует с реализмом, а романтизм плавно переходит в триллер.
Особенно явственно это проявляется в предлагаемом вашему вниманию цикле «Танцоры на Краю Времени». Здесь есть и герои, словно заглянувшие со страниц Рабле и Свифта, и рассуждения о дионисийском и аполлоновском начале, изысканные вирши Уэлдрейка и сюжетные ходы из поэтики «театра абсурда», подчеркнутый диккенсовский реализм в описании XIX столетия и фантасмагория не хуже, чем у Эдгара По или Амбруаза Бирса.
Так что же такое «Танцоры на Краю Времени»? Поделимся своими впечатлении об этом произведении, которое, по мнению западных критиков, не имеет аналога в мировой литературе.
Муркок пропитан иронией и одержим страстью к мистификациям. Отсюда и участие в рок-группе «Хоквинд», и любовь к позированию для фотопортретов в античной маске, и высмеивание в своих книгах всех и вся, включая и себя самого.
Цикл «о Крае Времени» состоит из двух частей. В первую входит трилогия «Чуждое тепло», «Пустые земли» и «Конец всех песен»; в Великобритании они выходили под общим названием «Танцоры на Краю Времени». Вторая состоит из сборника повестей «Легенды Края Времени» («Бледные розы», «Белые звезды» и «Древние тени») и романа который называется «Трансформация мисс Минг или Возвращение Огненного Шута»; в США это произведение выходило под названием «Мессия на Краю Времени». Обе эти вещи были впоследствии объединены в том, который получил название —«Сказания Края Времени». В настоящем томе серии «Меч и посох» мы публикуем первую часть сериала, в следующем — вторую.