— Не заслужила я такого вознаграждения… Стыд-то какой! Я ведь за вами и не поухаживала как следует, добрый господин. Но уж я вас запомню, не забуду. Как будете возвращаться этой дорогой, загляните к нам, я уж вас отблагодарю. Прошу вас, обязательно зайдите на обратном пути…
Я был смущен и растроган чуть не до слез. За пятьдесят сэн такая благодарность! Но мне страшно хотелось поскорее догнать танцовщицу, и еле-еле плетущаяся старуха меня раздражала. Все же она дошла со мной до самого туннеля на перевале.
— Большое вам спасибо, бабуся! Идите, пожалуйста, домой, дед-то совсем там один, — сказал я, и она наконец отдала мне портфель.
Я вошел в туннель. С его сводов падали холодные редкие капли. Впереди светлело крохотное пятнышко — выход на южное Идзу.
2
Из туннеля, напоминая стрельчатую молнию, стремительно падала вниз горная дорога, с одной стороны защищенная от пропасти выкрашенным в белый цвет каменным парапетом. Где-то внизу этой панорамы, похожей на макет, маячили крохотные фигурки актеров. Нас разделяло не больше шести тё, и я скоро догнал их. Но мне было неловко сразу замедлить шаг, и я, изображая холодное равнодушие, обогнал женщин. Мужчина шедший немного впереди, когда я с ним поравнялся, сказал:
— Быстрые у вас ноги!.. А хорошо-то как стало — совсем посветлело.
Я облегченно вздохнул и пошел рядом с ним. Он задавал мне разные вопросы, один за другим. Заметив, что мы разговорились, женщины догнали нас.
Мужчина тащил на спине большую ивовую корзину. Сорокалетняя женщина держала на руках собачку. Две девушки шли с поклажей — та, что постарше, несла какой-то узел, вторая — ивовую корзину. У танцовщицы за спиной висел барабан и подставка к нему.
Старшая девушка тихонько сказала танцовщице:
— Этот господин — студент.
Я обернулся к ним.
— Правильно? — спросила она. — Я сразу догадалась, ведь и у нас на острове бывают студенты.
Оказалось, они с острова Осима, из портового городка Хабу. В путь отправились еще весной, а теперь должны уже возвращаться — к зиме они не подготовились. Побудут еще дней десять в Симода, а там с горячих источников Ито двинутся к дому.
Остров Осима… На меня повеяло поэзией, но я снова залюбовался диковинной прической танцовщицы.
— К нам приезжает много студентов купаться, — сказала танцовщица своей спутнице.
Я посмотрел на нее:
— Летом, наверно?
Она смутилась, что-то сказала еле слышно, кажется: «И зимой…»
— И зимой тоже? — переспросил я.
Она взглянула на свою спутницу и громко рассмеялась.
Я повторил свой вопрос:
— Значит, и зимой там можно плавать?
Она залилась ярким румянцем, стала вдруг очень серьезной и коротко кивнула.
— Ну и глупенькая же ты! — усмехнулась сорокалетняя женщина.
До Югано было около трех ри. Дорога все время шла под уклон, вдоль ущелья Кавадзу. После перевала краски изменились — цвет неба и гор стал как на юге. Мы с мужчиной все время болтали, как добрые приятели.
Маленькие деревеньки — Хагино, Насимото и другие — остались позади. Внизу показались соломенные крыши Югано. Я наконец набрался смелости и сказал мужчине, что мне бы хотелось идти вместе с ними до Симода. Он очень обрадовался.
Когда мы остановились перед дешевой гостиницей, на лице сорокалетней женщины появилось приличествующее прощанию выражение. Я опять растерялся, но мужчина облегчил мою задачу. Он сказал:
— Этот господин желает идти вместе с нами.
— Ах так? Это здорово! Ведь спутник в дороге все равно что утешение в печали. Мы люди неученые, а все же иногда помогаем развеять скуку… Что ж, господин студент, проходите, пожалуйста, отдохните с нами. — Она приветливо мне поклонилась.
Все девушки разом взглянули на меня, но ничего не сказали. Вместе так вместе — было написано на их лицах, что ж тут особенного, все правильно… Но, кажется, они все-таки немного стеснялись.
Я поднялся за ними на второй этаж. Свою поклажу они сложили в угол. Татами и фусума были старые и грязные. Танцовщица спустилась вниз и принесла чай. Когда она села передо мной, ее щеки вдруг вспыхнули огненным румянцем, блюдце заплясало в дрожащих руках, чашка чуть не упала, и она поставила ее на татами, чтобы не разбить. Чай расплескался. Чрезмерное смущение танцовщицы меня очень удивило.
— Ах ты дрянь! Совсем еще девчонка, а туда же, заглядывается… — Сорокалетняя нахмурила брови и швырнула танцовщице полотенце.