А потом мы целые сутки ехали в длинном плацкартном вагоне среди таких же, как и мы, бегущих неизвестно куда людей. Кто-то сходил раньше, кто-то присоединялся по ходу. Колеса равномерно стучали по рельсам. Пейзажи за окном были почти одинаковы. И хотя мы проехали полстраны, для меня не менялось практически ничего. Я лежала на верхней полке и тупо смотрела в окно. Как лил дождь, как облетали последние листья.
А потом пошел снег. И мама сказала: «Это мы везем с собой зиму». Димка веселился, играл в планшет, что-то раскрашивал (он любил рисовать), болтал с соседскими мальчишками. А я молчала, думая о своём. И говорить мне не хотелось. Только когда закрывала глаза, представляла себя снова танцующей на сцене. И не хотела возвращаться в реальность, где всего этого уже не было.
* * *
– Тата, возьми ключ, – мама вынула его из двери и отдала мне. – Помни: дверь может захлопнуться, и тогда ты её не откроешь.
– Хорошо, мам.
– Я обаятельно попрошу слесаря поставить нам новую дверь. Это не дело – без ключа на улицу выйти нельзя, – посетовала мама.
Ключей у нас было три – на каждого члена семьи. Потом Димка свой потерял, и осталось два. У мамы ключ всегда при себе. А я свой периодически забываю. Через стенку живет соседка – сварливая старушка, которая ужасно не любит соседей. И вообще, по-моему, ненавидит всё, что движется. Когда мы поселились в этой части дома, она сразу выразила недовольство.
– Ну, вот, новые соседи пожаловали, – стоя в дверях, проворчала она.
Мама, напротив, вела себя с ней вежливо. Предложила войти, познакомиться.
– Меня зовут Елена Михайловна, – представилась старушка. – И меня тут все знают. Я бывший музейный работник. Почти пятьдесят лет отпахала на этой должности. И сразу хочу предупредить, что я терпеть не могу шум, громкую музыку и смех. Так что ведите себя тихо.
Она смерила недовольным взглядом меня и младшего брата, потом покосилась на маму.
– А вы кем работаете?
– Диспетчером в такси.
Почти сразу, как мы приехали, мама нашла работу. Те самые дальние родственники подсказали. Они же отвели нас в агентство недвижимости. И там в считанные дни нам нашли дом, выставленный на продажу. Вернее, полдома. Но выяснилось это, когда было уже поздно.
– То есть, у нас с соседями общий вход? – маме это не понравилось. Как и мне.
– Да ничего страшного, – агент развел руками. – Бабушка, ваша соседка, уже старенькая. Мешать вам не будет. У неё своя комната, у вас свои.
– Но вход-то общий, – настаивала мама.
Дело в том, что на продажу была выставлена только часть дома. Та, что досталась бывшему собственнику в наследство. А по факту никакого раздела не было. Вот и получилось, что мы приобрели что-то вроде коммунальной квартиры с общим входом. Хорошо, что кухни у нас были разные. И ванну с туалетом тоже не пришлось делить. Но главный вход – один на две семьи. И это, конечно, напрягало.
– Заработаю денег, и тогда сделаем отдельный вход через мою спальню, – решила мама.
Хорошая идея. Жаль, что осуществится не так скоро. С деньгами у нас стало совсем туго. Почти всё, что было, вложили в покупку дома. Но мама не унывала. Главное – есть крыша над головой и работа. А остальное – будет. Надо только подождать. И потрудиться.
В понедельник мы с Димкой идем в новую школу. Он – в пятый класс, я – в одиннадцатый. Ему повезло больше. Пятые классы собирают из бывшей начальной школы, плюс добавляются из других со всего города. Получается, ребята все будут новичками. И Димка там окажется на равных с другими. Я рада за брата. А вот о том, что ждет меня, думаю иногда со страхом. Всё-таки, одиннадцатый класс. Ребята все друг друга знают. Некоторые – с самого детства. И тут появляюсь я – как не пришей рукав. Вряд ли они обрадуются новой однокласснице. А если учесть, что я никогда не была отличницей…
Словом, ждут меня не самые радужные перспективы.
Но больше всего меня беспокоило другое. Это мои танцы.
Я знаю, что в городе полно хореографических и танцевальных студий. Только все они крепко держатся за своих воспитанников и новых не принимают. Если бы я только начинала свой путь, тогда можно было на что-то рассчитывать. Но в таком возрасте – вряд ли.