Посмотрев на часы, я увидела, что уже половина одиннадцатого.
– Пора ложиться, Дим.
– Ну, ещё чуть-чуть. Мама всё равно не узнает, – начал упрашивать брат.
Я поцеловала его в макушку, пригладила жесткие русые волосы и сказала:
– Десять минут. А потом – спать. Приду – проверю.
– Будет исполнено.
За эти десять минут я собиралась принять ванну и переодеться в любимую пижаму.
Набросив на плечи полотенце, я пошла по коридору к санузлу. Как вдруг за окном раздался настоящий взрыв музыки. Так словно там началась настоящая дискотека.
Из соседней комнаты вышла недовольная Елена Михайловна. На голове плохо прикрытые косынкой у неё торчали бигуди. А ноги были обуты в валенки. Забавное зрелище. Я вовремя прикусила язык, чтобы не рассмеяться. Иначе она меня четвертует.
– Опять Бодровых сыночек приехал со своей компанией, – уперев руки в бока, сетовала старушка. – Веселая ночка нам обеспечена. Теперь до утра шуметь будут.
Мне стало любопытно.
– А кто эти Бодровы?
– Соседи наши, к несчастью. Додумались поселиться в нашем районе. Без них тут всегда тихо было, спокойно. Ночью собака не залает. А они приперлись, черти такие. Соседка умерла, они дом выкупили. К нему ещё землю прикупили. Не знаю, как они в администрации договорились. Хотя, у кого есть деньги, договорятся о чем угодно. Папаша их бизнесмен. На весь город известен. Жена его – так, тьфу… Ничего особенного. А сыночек в папу пошел. Наглый, развязный хам! Никогда не помолчит. И каждые выходные повадился сюда со своей компанией. Ну, что можно делать по ночам? Пьянствовать, музыку свою дурацкую слушать и… вакханалию устраивать. А на большее ума не хватит. Эта золотая молодежь сплошная дрянь. Кстати, сыночек этот ещё в школе учится. Не знаю, как ему родители разрешают так себя вести.
– А полицию вызывать пробовали? – вставила я реплику. Соседка завелась и останавливаться, похоже, не собиралась.
– Сразу видно, что ты приезжая, – она махнула на меня рукой. Типа, ничего ты не понимаешь, глупая. – Какая полиция? У них в городе всё куплено. Не их, а меня посадят. И кому я что потом докажу?
Решив, что продолжать со мной разговор бесполезно, соседка заковыляла к себе в комнату. По пути выключив в прихожей свет.
– Елена Михайловна, вы, пожалуйста, свет оставьте, – попросила я. – Мой брат боится темноты. А в комнате никакой лампы нет.
– Свечку зажги. А я за твоего брата оплачивать лишние счета за электричество не собираюсь.
Вот вредная!
С досады я ногой топнула. Бывают же люди на свете.
А шум за окнами усиливался. И мне стало ужасно интересно посмотреть на эту компанию, которая не дает соседям спать. Забыв про ванну, я побежала в свою комнату. Единственное окно в ней как раз выходило в сторону дома Бодровых. Я открыла форточку, прислушалась. Громкая музыка, голоса, сливающиеся воедино, смех. В лицо светят фары, так что разглядеть ничего не получается. Придется выйти на улицу.
Я надела первую попавшуюся куртку поверх пижамы, обула тапочки, затем полностью открыла окно. В комнату дохнул холодный воздух, распахнув дверь настежь. Свесив ноги через подоконник, я посидела так несколько секунд. Потом решилась и спрыгнула в сад. Мои тапочки тут же потерялись в сугробе. Опустившись на корточки, я нащупала их руками и снова обула. М-да, промокли. Ну, ничего, я ненадолго. Одним глазком посмотрю и вернусь.
Пробираясь через снежные завалы, я дошла до забора. Здесь уже можно было всё разглядеть. Холод проникал под одежду. Куртка оказалась весенней. Да и в пижаме как-то прохладно. Но любопытство пересилило неудобства. И я продолжала наблюдать.
Вот из шикарного автомобиля (марку я вряд ли определю, я в них вообще не разбираюсь) вышли две девчонки. На вид обе старше меня. Лет по двадцать им, не меньше. Одеты шикарно. В красивых полушубках, в длинных выше колен сапогах и супер коротких юбках. Следом за девчонками показались парни. Один мне сразу не понравился. Выделывался больше всех. Только на него, по-моему, особого внимания не обращали.