Хотя таких «наших» Лариса предпочитала не знать.
Завидев Ларису, один из рабочих сказал:
– Вы же новая владелица? Вот, посмотрите…
Он указал на портрет опального банкира, а Лариса, сухо усмехнувшись, заметила:
– Делайте с ним, что пожелаете. Кажется, узнаю руку модного столичного художника. Бывший владелец этого здания заплатил ему не меньше ста тысяч долларов за эту мазню…
Рабочие переглянулись, а Лариса продолжила:
– Проблема только в том, что заплатить-то он заплатил, но никто другой не купит эту мазню и за сто долларов. Хотя за сто, быть может, и купит. Ибо подобные «шедевры» никому, кроме самих на них изображенных, не нужны. Так что можете попытаться предложить на аукционе, но вряд ли это вызовет ажиотаж.
Другой рабочий, засунув за золоченую, в стиле барокко, раму палец, произнес:
– Да нет, вы на это посмотрите! Здесь же за портретом сейф! Точнее, даже не сейф, а настоящая стальная дверь, ведущая в тайную комнату!
Заинтригованная его словами, Лариса подошла и присмотрелась – в самом деле, рабочий был прав. Тут его коллега что-то нажал, и парадный портрет с тихим шелестом отъехал в сторону, обнажая массивную стальную дверь с цифровым замком.
– Он что там, свои капиталы хранит? – произнес третий рабочий, присвистнув.
Вопрос был закономерный, но Лариса была уверена, что может дать ответ. Нет, не хранил. У банкира вообще не было никаких ликвидных капиталов, разве что на тайных зарубежных счетах, а так – исключительно огромные долги, которые и привели к краху его так называемой империи.
Он ведь бежал на теплые моря, но там его поймали, арестовали, велели паспорт показать. И в итоге экстрадировали в Москву, где он и находится сейчас под следствием. Из России банкир тогда удрал на частном самолете и наверняка прихватил с собой остатки капиталов и произведения искусства, которые в былые времена любил коллекционировать – и еще больше любил давать об этом интервью желтой прессе.
Свой парадный портрет, действительно влетевший ему в копеечку, он отчего-то к произведениям искусства не причислял и взять с собой отказался. Лариса была уверена: если раньше в комнате-сейфе и лежало нечто ценное, то банкир это давно оттуда изъял. Но даже если они найдут груды наличности и парочку картин Пикассо, то все равно придется отдать все это временному управляющему обанкротившейся финансовой империи, который занят тем, что пытается наскрести по сусекам денег, дабы расплатиться хотя бы с частью нетерпеливых заимодавцев.
Но Лариса не сомневалась, что ни наличности, ни шедевров кубизма, ни ящиков с алмазами или сапфирами в тайной комнате нет. Иначе бы их уже давно изъяли серьезные люди, которые теперь мурыжат бывшего банкира.
Однако отчего дверь закрыта? Ответ был очевиден – потому что тот, кто последним побывал в этом помещении, закрыл ее. Комната наверняка пуста – или, в лучшем случае, забита компрометирующими финансовыми документами. Но сокровищ опального банкира там нет и в помине.
Или все же…
– Вы сможете вскрыть это? – спросила Лариса и взглянула на часы. Предоставить отчет шефу она могла и позже, а телеконференции пусть проведут другие.
Здание пока не принадлежит их холдингу, однако она не сомневалась, что будет принадлежать. И она, на правах официального представителя будущего владельца, имеет право знать, что находится в секретной комнате – не покупать же кота в мешке.
Рабочие снова переглянулись, почесали в затылке.
– Сюда бы Данилыча надо, он по таким хитроумным штучкам спец… Но ведь он уже на пенсии… – заметил кто-то.
– Но он ведь не откажется против подработки в свободное время? – спросила Лариса. – Звоните ему. Каждый из вас получит особую премию, если вы в течение двух часов вскроете эту консервную банку. Сейчас я уйду пить кофе и работать с важными документами, вернусь через сто двадцать минут. Уже через сто девятнадцать. Но, ребята, предупреждаю вас, без меня туда не входить. Мы ведь поняли друг друга?
Судя по энергичным кивкам, поняли.
Ларису почтительно эскортировали к лифтам, и она покинула здание, направившись в расположенный неподалеку ресторан. Заказав черный кофе, она сделала несколько звонков и стала просматривать документы, которые ей всучили представители архитектурного бюро.
Однако ее мысли были далеко. Да, тогда, девять лет назад, они все еще надеялись, что полиция схватит маньяка и спасет Тимку.