А защита старшего жреца, по слову которого, все белые наги возьмутся за глефы. и который сам, не только воин, но и сильнейший менталист своего поколения, значила очень много.
— Хватит, все твои идеи по возвращению жены, не дали никакого результата. Только хуже делали. — Неожиданно вспылил еще один из этой троицы. — Я хочу понять ее, понять, насколько сильно она обижена, увидеть все ее глазами, чтобы знать, как исправить, с чего начать. Я слышал, что менталисты могут, если у них есть вещь, принадлежавшая разумному существу, дать окунуться в его мысли. Если это возможно, то я прошу оказать мне эту милость, помочь в понимании своих ошибок.
— Это возможно, но стоит ли? — Одноглазый горько усмехнулся. — Ко мне однажды уже обращались с подобной просьбой. Тот наг, пережив все, что довелось испытать его жене, просто сошел с ума и перебил всех, кто хоть когда-нибудь причинял боль его жене. А закончив мстить, попросил у жены прощения и покончил с собой у нее на глазах. Так что не стоит окунаться в озеро женской души. Можно захлебнуться.
— Я настаиваю.
— Твое право. Двери храма открыты. Но остается вопрос с бурыми и Тенью-предателем. Может еще, у кого светлые идеи есть?
— Есть — тяжелый вздох Маиссы дал понять, что предложение не из легких. — Необходимо поступить по справедливости и так, чтобы некромантам не за что было мстить нагам. Ведь не зря наша богиня так пристально следила за шагами Марины, не зря дважды одарила ее вниманием. А ведь ближний круг, почти семья, у Марины состоит из трех человечек, все жены по выбору. Все прошли непростой путь. Видимо богиня знает, что единственный шанс предотвратить истребление нагов некромантами, это смешать проклятую кровь с кровью нагов. Общее потомство положило бы конец извечному противостоянию. Дало бы новый приток сил. Тем более сейчас, когда в девочке проснулась ее магия, странная, пугающая, но такая завораживающая.
— Но почему были выбраны кланы черных и синих? — все никак не угоманивался желтый с ребенком на руках.
— Ну, я то, откуда это знаю? Может у нее любимая игрушка в детстве была в виде черной или синей змейки. Цвет понравился. — С нескрываемым раздражением сказала Маисса. — Лучше бы обратили внимание, что Гроза отошла, после танца, а в пещере все живы, хотя раньше ушедшие были каждый день. Так что и про благодарность забывать не стоит.
Интерлюдия 2.
Утренний промозглый туман еще клубился в долинах, когда предрассветную тишину повсеместно разорвал надсадный бой гонга. Наги во всех поселениях собирались у главных помостов.
Местные жрецы выходили на середину и активировали амулет присутствия. Теперь каждый наг, чувствовал, видел и слышал, что происходит у стен главного святилища нагов за тысячи километров от любого жилья.
На большом помосте были выставлены невысокие плахи, рядом с каждой из которых стоял белый наг в церемониальной одежде и с ритуальной глефой в руках.
Бронзовый наг, что носил титул глашатай совета, выполз вперед и зачитал перечень преступлений бурого клана, включая и похищение человечки Марины. Единственной милостью, что оказал совет нагов этому клану, так это то, что дети и женщины-нагини невиновные в кознях Нарги примут легкую смерть. Приговоренных вывели на пост и прижали головами к плахам. Взметнулись хищные клинки. Безумный женский вой пронесся над площадями.
Нарга, что вынесла допрос при помощи ментальной магии даже не поморщившись, билась в цепях и выла, как зверь, глядя на то, как уничтожается ее собственный клан. Она смеялась над гибелью приютивших когда-то их кланов, сама травила не задумываясь. Но сейчас переживала самую страшную для себя пытку.
Все мужчины клана были подвергнуты порке хлыстом. Выжившие, также были обезглавлены. С самой же Нарги была заживо снята чешуйчатая шкура. И только потом, окончательно обезумевший от боли кусок мяса был обезглавлен.
Арисса, после тридцати ударов хлыстом, была лишена всех регалий главы клана и сослана в дальний храм, где должна была до конца своих дней помогать в уходе за прошедшими все круги демоновых полей человечками, которые просто чудом выжили за стенами домов бурого клана. Ссылка должна была начаться сразу, как только придет в себя один из ее сыновей, который по собственному желанию, заново прожил последние двенадцать лет, окунувшись в душу своей бывшей жены. По эту сторону грани его удерживал только шепот матери, что без конца повторяла, что он должен справиться. Должен стать сильнее, найти жену и сына, ведь никто не сможет заботиться о них и защищать лучше того, кто осознал собственную вину перед ними.