Вышколенный слуга материализовался поблизости совершенно неожиданно. Лина, чье спокойствие мгновенно сменилось вспышкой раздражения, резко отшатнулась, левая рука сама дернулась вверх и стиснула горло оторопевшего парня, правая привычно скользнула за спину, пытаясь нащупать рукоять клинка.
– Не подкра-адывайся! – почти пропела она и мило улыбнулась.
– М-милорд герцог примет вас, майл'эйри, – выдавил младший лакей придушенно.
– Где? – не торопясь отпускать шею невольной жертвы перепадов настроения, спросила девушка.
– В З-золотой гостиной левого крыла…
Величественно кивнув, леди разжала пальцы, огладила смятый ворот ливреи прислужника и танцующим шагом пошла наверх. Та-ак, Золотая гостиная, значит. Какая честь! Ведь там принимают близких знакомых и особенно полезных подчиненных. К какой категории можно отнести себя?
«Посмотрим, – разминая пальцы, подумала она, – что скажет герцог. И определим…»
Шагая по широкому безлюдному коридору, она миновала несколько изукрашенных инкрустацией дверей. Пустующие детские, будуар герцогини, малые гостиные… увешанные гобеленами стены, сияющие белыми огнями канделябры. Двойные двери в конце пути услужливо распахнуты, и по-прежнему не видно никаких слуг! Золотая гостиная больше похожа на библиотеку из-за стоящих вдоль стен шкафов, полных редких книг и летописей. Светло-желтый ковер, мягкие, обитые бежевым шелком кресла, украшенный изысканным узором потолок, огромное полукруглое окно напротив входа и стол, расставивший толстые ножки чуть слева от дверей. Так, чтоб не попадать под прямую атаку. Очень предусмотрительно.
А за столом, купаясь в солнечных лучах, но не получая от этого ни капли удовольствия, сидел герцог Эйден.
Девушка замерла в пяти шагах от стола, вежливо склонила голову и произнесла:
– Вы звали меня, и я пришла, мой лорд.
Замерла, ожидая хоть какой-то ответной реакции, и попыталась отстраненно оценить своего отца. С новой точки зрения, не как послушная дочь своего повелителя, а как противника в предстоящем поединке. Время растянулось, будто капля меда, медленно скатывающаяся с листа. Итак, среднего роста, сухощавый и статный, узкое бесстрастное лицо с сурово сдвинутыми густыми бровями, орлиный нос, холодные темно-карие глаза. Довольно изящные руки скорее музыканта, чем бойца, спокойно лежат на столешнице поверх каких-то бумаг. Спокойствие и уверенность в собственных силе и уме… Мужчина обжег девушку недовольным взглядом, на что та безмятежно улыбнулась. Герцог, похоже, для исправления осанки проглотивший шпагу, выпрямился еще сильнее, пытаясь стать выше, не поднимаясь из-за стола.
– Разумеется, – равнодушно бросил лорд, – но я надеялся, что ваш вид во время визита окажется более подобающим.
Тихий голос, похожий на шелест увядшей листвы под ногами, одной своей интонацией, холодной, как ледники горных вершин, мог вогнать в ступор любого человека.
– Увы, милорд, – не чувствуя ни капли раскаяния, ответила Лина, – мне не хватило времени. Надеюсь, мой вид не слишком оскорбил ваш изысканный взор. Молю о снисхождении, – начала она извиняться, отметив, что стиль общения благородного родителя ни капли не изменился.
Чуть дернув уголком рта, герцог прервал ее речь:
– Теперь это не главное!
Вот уж точно.
– Вы, разумеется в курсе того, что ваш дебют по личному пожеланию его величества состоится этой осенью, а конкретно, через пять дней. Совместное приглашение уже получено из дворцовой канцелярии. До того времени потрудитесь привести себя в порядок. Вам будут выделены будуар, модистка и гардероб.
Лина дернула подбородком, сцепила руки за спиной и качнулась на носках.
Кажется, демонстративно деловитое равнодушие отца скрывает за собой яркие, бурные эмоции. Как она раньше не понимала? Глубоко вдохнув, она покорно продолжила выслушивать указания.
– Не забудьте высказать благодарность герцогине Эйден за предоставленное вам необходимое количество горничных, ее согласие сопровождать вас и представлять на первом балу, – холодно изложил герцог свои пожелания.