Невероятно, только что она молила Небо о возможности, и вот она здесь, прямо перед ней. Девчонки- близняшки, которых Северина как-то показывала ей. У Миссаны была потрясающая память на лица. Это они - несомненно, каким бы немыслимым ветром их не занесло в руины Анкара. Что если они вызвали этот чудовищный катаклизм и потом попали в ловушку? Такое оружие и просто без сознания.
Поднявшись, Миссана огляделась и заметила еще одно тело. Девица с волосами почти столь же светлыми, как у самой Миссаны, лишь на один тон приглушеннее. Судя по позе, она старалась укрыть собой парня. Сходство их лиц, пусть и отмеченных болью и страданием, говорило о том, что они могли быть только родственниками. И их Миссана тоже знала.
Валентина... Ну кто бы мог подумать, ведь именно они получили задание доставить ключики к ветру на самый неуловимый корабль на Сансионе - Миллифьори. И из-за них в немалой степени мир стал таким, каким стал. Они же участвовали в активации Сильмистриума. Наглые выскочки!
Миссана подняла пистолет, - никогда не помешает убедиться, что твой враг действительно мертв. Уже хотела выстрелить, но ее отвлекло слабое шевеление - одна из девочек приподнялась и сонно протерла глаза.
Женщина поспешно спрятала оружие. Прежде, чем принцесса успела издать звук, она оказалась рядом и зажала ей рот. Слабое сопротивление быстро угасло, близняшка вновь потеряла сознание. Миссана с досадой взглянула Валентина.
'Сделать вторую попытку? А, не стоит возни. Сейчас главное спасти самое сокровенное, что есть у мира, этим можно будет выгодно распорядиться. А что, если и эти двое пригодятся?'
Пистолет так и не покинул кобуры.
Спустя несколько минут, сделав полный разворот, Миссана послала айс на восток, в сторону виднеющихся на горизонте пиков Стеклянных гор. Среди развалин не осталось ни одной живой души.
Эпилог
'Все, чего мы желали... Все, за что мы боролись, все, на что мы надеялись - было разрушено в одночасье. Даже на огромном Сансионе мы не смогли ужиться. Те, кому мы доверяли, вонзили нож нам в спину... - взгляд Лагааза Немнона, временного правителя Данамир, упал на накрытый толстой синей тканью гроб величайшего правителя, каких знала их страна. Но этот мудрый человек - адмирал Наразмат - прошедший десятки Арен, сумевший выжить в ужасном сражении в Гранмире, погиб так просто и глупо, и от этого до ужаса больно. Галина Тарсалина,- при мысли о ней кровь закипала в жилах. Подчиненные на мостике водного корабля, следовавшего на север, предпочитали держаться от командира подальше, когда он в таком состоянии.
Уже два дня... Два дня они плыли почти вслепую, не использую электронику. Лишь гидратная сеть тихим ходом толкала караблик к родным берегам. Если верить тому обращению, Данамир сейчас под властью нового, неизвестного врага. Но и оставаться на земле предателей Лагааз не мог. Данамир не отступал перед льдом и холодом все эти века, не склонил голову перед Клавиром, и не сдастся и сейчас, ни новым ни старым врагам. И ради того, чтобы отомстить за адмирала, Лагааз был готов на все. Даже заключить союз с оккупантами. Кто поддержит его - станет союзником, кто нет - может оставаться в стороне, он не станет их принуждать.
Многие не смогли покинуть столицу Габриэль не только потому, что не захотели, а потому, что их разум отказался воспринимать такое понятие как 'опасность'. Им указали на нового врага, и теперь врагам стали все, кто не верит в 'звезды и концы радуги'. Лагааз заскрипел зубами. И все же, даже так. даже с такими людьми нужно и можно договариваться, договориться, если удастся отомстить габриэльцам. Только ради этого...
Лагааз cжал папку, с которой не расставался все время пути. В ней были собраны разрозненные выкладки адмирала, его исследования нового неба Сансиона - погодные эффекты, природные аномалии. Если верить им, Гранмир никуда не исчез, а лишь переместился выше на орбиту. А еще там содержалось упоминание о странных грозах без дождя, землетрясениях после них и цунами перед грозой. Что-то в этом мире определенно сдвинулось.
Так закончилась недолгая, но такая яркая эра мира на Сансионе. Четыре империи и четыре силы, противостоящие друг другу. Но пока они только присматривались, оценивали силы и способности друг друга, искали, заключали непрочные альянсы и тут же готовили предательство. Люди сражались, люди умирали, люди рождались и просыпались воспоминания. А Сансион пел, тихо и нежно, и никто еще не слышал его.