Дьявол отодвинул поднос в сторону и быстро скользнул глазами по ладной фигуре аврора.
— А вот это уже совершенно неважно, Поттер. Ведь сейчас речь идет о тебе. Ты уж определись, пожалуйста, чего же ты все-таки хочешь. А то ты, оказывается, такой привередливый. Все-то на тебя не угодишь.
Гарри аж задохнулся от возмущения, треснул кулаком по деревянной столешнице и снова потянул руку к дьявольской шее.
— Малфой! Для тех, кто может быть чего-то не понял до конца. Я объясняю! Хочу, чтобы Джинни меня любила! И хотела тоже меня! Ты способен понять хоть что-нибудь из этих слов, белобрысая гадюка?
Гадюка кивнула своей очаровательной светловолосой головой и внезапно улыбнулась, образуя такие ямочки на щеках, что Гарри невольно на них засмотрелся, оставив попытку ухватить вражеский воротник.
— Поттер! Ау! Прием! Ты еще со мной? — Малфой самодовольно любовался на произведенный им эффект.
Гарри моргнул и отвел взгляд. Гад он и есть гад. Каким бы очаровательным он ни был.
— Значит так, Малфой, запоминай, записывай, высекай в камне или что ты там еще делаешь. Я хочу, чтобы Джинни меня любила. Любила меня и хотела!
— Все еще хочешь? Не передумал? — в голосе Малфоя почему-то послышалась странная непривычная грусть.
Гарри бегло взглянул на него и уже с трудом оторвался от созерцания бездонных тоскливых серых глаз. С огромными зрачками и синими крапинками. А еще эта растрепанная пушистая челка, которая так настырно лезет в глаза. И ее нестерпимо хочется отвести пальцами, чтобы не мешала заглядывать в них еще глубже. А на носу у Малфоя несколько очаровательных мелких веснушек. И обкусанные губы надуты так, будто Гарри его обидел. И вообще, сам он весь какой-то трогательный и ... Гарри резко вздрогнул и встрепенулся. Да что же такое с ним творится? Чуть резче, чем следовало, он сказал:
— Нет. Конечно нет. Исполняй, Малфой. Чтобы любила меня и хотела.
Драко опустил голову и пробормотал:
— Ну, будь по-твоему. Уно. Дос. Трес...
====== Превращение пятое ======
В спальне на Гриммо разливался ванильный аромат свечей. Гарри с нежностью вспомнил, что Джинни всегда любила запах ванили и шоколада. В комнате царил приятный полумрак. Мерцающий свет прыгал по стенам, освещая шелковое белье на огромной постели. В этой комнате кто-то готовился долго и страстно любить. Гарри довольно улыбнулся, решительно прогоняя из головы грустные серые глаза и шелковистые волосы его дьявола, воспоминание о которых сильно мешало настроиться на нужный лад.
Дверь ванной скрипнула и оттуда выпорхнула очаровательная мокрая Джинни. Кружевная маечка, которая должна была служить ей одеждой, скорее подчеркивала, нежели скрывала все ее прелестные впадинки и выпуклости. Гарри зачарованно засмотрелся на соблазнительную девушку. С белоснежного точеного плеча Джинни соскользнула бретелька, слегка обнажая вызывающую грудь и темный аккуратный сосок. У Гарри перехватило дыхание.
— Ты в ванную? — Джинни подошла близко-близко, положила тонкую руку ему на плечо, лукаво улыбнулась и принялась дразняще-медленно, пуговица за пуговицей, расстегивать на нем рубашку.
Гарри бережно провел пальцами по ее изящной нежной груди и восторженно кивнул.
— Тогда я буду тебя ждать. — Джинни запрыгнула в кровать и раскинулась в томной игривой позе.
Едва сдерживаясь, Гарри ринулся в душ.
Наконец-то! Его девушка такая прекрасная... Такая желанная. Такая восхитительная. Не то, что всякие там... Гарри тряхнул головой, отгоняя непрошеный дьявольский образ в черной коже. Сейчас он как можно быстрее приведет себя в порядок и наконец-то будет с ней. Торопливо раздеваясь на ходу, Гарри прикоснулся к паху и охнул. Потому что наконец-то заметил то, на что не обратил внимания, поглощенный своими мыслями.
Приятные волны желания, которые должны были привести его мужское естество в полную боевую готовность, пропадали втуне. Его мужской агрегат тоскливо смотрел вниз, не подавая ни малейших признаков жизни. Гарри ахнул от ужаса и попытался помочь ему рукой. Если бы это возымело хоть какой-то эффект... Казалось, что безнадежный сморщенный висяк стал еще унылее, если такое только было возможно. С отчаяньем глядя на предателя, Гарри тихонько заскулил. Возникло неудержимое желание побиться головой о белый кафель или, что еще лучше, постучать о стену белобрысой наглой башкой.
Мучительно соображая, что ему теперь делать, — сразу вернуться к хвостатому гаду или все же попытать счастья с Джинни, Гарри вспомнил, что его палочка осталась в комнате. Так что позорный выход в свет оказался неизбежен. Грозя про себя белобрысому подлянщику всеми известными карами, Гарри с трудом натянул джинсы обратно и стыдливо вышел из ванной.
Джинни выжидательно посмотрела на его лицо, все поняла и уныло поникла:
— Что, Гарри, опять?
Гарри чуть не завыл в полный голос. “Я убью тебя, Малфой! Вот только поймаю и сразу убью!” Как и следовало ожидать, эти мысли тоже не слишком способствовали улучшению потенции.
Джинни приглашающе похлопала по одеялу. Гарри неловко пристроился рядом с ней.
— Расслабься, Гарри. Давай попробуем снова. Погладь меня, — томно прошептала ему девушка.
Гарри, не заставляя просить себя дважды, ласково сжал женскую грудь и прикоснулся губами к соску. “Я убью тебя, Малфой”. Провел рукой по животу и скользнул ниже. “Погоди, вот только доберусь до тебя, белобрысая змея”. Раздвинул коленом мягкие бедра. “И сразу же тебя прикончу, гад слизеринский”. Джинни призывно застонала и Гарри, очнувшись, вспомнил наконец, где и с кем он находится.
“Точно убью!” — мысленно пообещал он, оторвался от девушки и сел на постели, в отчаянии обхватив голову руками.
— Прости, Джин, видимо сегодня не мой день.
— Я привыкла, Гарри, ничего страшного, — в глазах у Джинни застыли давно невыплаканные слезы. — Последние два года каждый день не твой.
— Два года?!! Два года?!!!! — Гарри все-таки истошно взвыл и ухватился за палочку.
— Ну берегись, гадюка семибатюшная! — он торопливо начертил в воздухе три шестерки и влетел в “Кабанью Голову” прямо как был — без рубашки и в джинсах с расстегнутой ширинкой.
*
— Что же ты делаешь, сволочь, — он снова рывком прижал Малфоя к стене, с ходу привычно упираясь рукой в уже знакомое горло. — Что ж я тебе сделал, что ты надо мной так издеваешься, а?
В ярости, он даже не обратил внимания на то, что Драко замер в его руках и затаил дыхание, невольно скользя глазами по его обнаженным плечам.
— Что молчишь, змей? — Внезапно Гарри сообразил, что стоит практически голый, тесно прижавшись к Малфою, и жадно смотрит на его губы в ожидании ответа.
— Я... — розовые пересохшие губы Малфоя слегка шевельнулись, вызывая непонятные смутные желания, и дьявол судорожно облизал их языком. Гарри невольно проследил за ним глазами, чувствуя стремительно усиливающуюся тяжесть в паху. Малфой напряженно смотрел на него, едва не задевая губами его губы, и только дышал отчего-то тяжело и хрипло. — Я не знаю... Пусти меня... Поттер. Теперь ведь все нормально?
О да, возбужденный полуголый Гарри, глядя на то, как шевелятся малфоевские губы и по ним проходится влажный уверенный язык, чувствуя порывистое тепло его дыхания на своих губах, как-то очень некстати почувствовал, что теперь внизу все нормально. Все слишком нормально. И самое ужасное, что бедро, кажется, чувствовало ответную малфоевскую реакцию. Нестерпимо хотелось проверить, так ли это на самом деле.
Ну уж нет. Ни за какие коврижки он не опустится до такого. Приняв это стратегически важное решение, Гарри не выдержал и чуть потерся пахом о проклятущего дьявола. Вот черт! Твердо! И до чего же нестерпимо хорошо. С трудом отдавая себе отчет в своих действиях, Гарри сжал зубы и с силой вжался в него еще раз. Драко в его руках вздрогнул и захлебнулся воздухом. Гарри показалось, что он едва сдержал стон.