Учитель срывается с места, едва адепт произносит его имя, чудом не оттолкнув парнишку в проходе. Мы с шисюном Яном переглядываемся – конфликт всё ещё не улажен, но продолжать ругаться в отсутствие учителя, да после таких новостей…
- С шимэй Ли всё в порядке? – уточняю я у Цянь Синъюня, не успевшего убежать.
- Этот ученик не знает, - качает головой Цянь Синъюнь. – Но шигун беспокоится.
Как и всякий любящий муж, надо полагать. Но, тем не менее, лучше проверить, как обстоят дела. Всё же глава дворца Безмятежности и его супруга – не последние люди на горе, и, если что-то во время родов действительно пойдёт не так, то это скажется на положении сил в школе – отнюдь не в мою пользу.
Ян Гуйцзу молча протягивает мне вытащенный из сундука зонт.
***
Зонт не спасает: ветер поднимается зловещий и выдирающий предметы из пальцев сильнейших заклинателей. Предзнаменования дурнее на священной горе и придумать сложно, и шисюн Ян рядом со мной хмуро поглядывает на небеса и потирает лоб, в том месте, где положено быть демонической метке.
- Не хочешь предупредить о чём-то? – сложив руки на груди, я обращаюсь к демону, но он не спешит отвечать, шикает на меня, и мы втроём скрываемся во дворце Безмятежности.
Цянь Синъюнь живо приводит нас к покоям главы дворца, где Нин Хэфэн и Бай Хэпин…
- Дашисюн, отпусти, - шишу Бай просит спокойно, но угроза в голосе присутствует, причём такая, что меня передёргивает.
- Ты там не нужен, - отрезает учитель, намотав на кулак рукав Бай Хэпина.
Серые глаза главы дворца Безмятежности практически чернеют.
- Дашисюн, - он свободной рукой цепляется за отворот на груди наставника, в том месте, где бьётся сердце.
В испуге мне вспоминается непреложная, хоть и неприятная для адептов главного дворца истина: Бай Хэпин превосходит учителя во всём. В совершенствовании, в стойкости, в бою, в знаниях, в выдающихся учениках, среди которых небожитель, - никогда им не удавалось сравняться. Моя обида на учителя становится не столь существенной, стоит осознать, что шишу Бай покалечит наставника, если взгляд его хоть сколько-то не прояснится, перестав напоминать своим блеском безжизненные драгоценные камни!
Я порываюсь вперёд, но Ян Гуйцзу молниеносно хватает меня и оттягивает за запястье. В то же время шишу Бай замечает нас и высвобождает одежду учителя из захвата. Нин Хэфэн, в свою очередь, отпускает рукав младшего соученика, тихо выдохнув.
Какие бы эмоции ни обуревали Бай Хэпина, к счастью для всех, он сумел их подавить. Одарив нас кивками, мужчина останавливается напротив дверей в покои и ждёт.
Не проходит и палочки благовоний, как дворец оглашает женский крик, сопровождаемый всплеском духовной энергии. Покои открываются, учитель и шишу Бай одновременно забегают внутрь, а шисюн Ян запирает их, прилепив талисман. Цянь Синъюня сносит ударившей из покоев волной силы – я ловлю его за мгновение до того, как он врезается в стену. Отверстия головы кровоточат у нас обоих.
Ли Лунмин рожает девочку, но появление на свет этого ребёнка никому не приносит счастья. Бай Хэпин пропадает вместе с женой и дочерью, бросив учеников и школу и оставив за собой реку несуразных слухов. Кто-то полагает, что дитя великого мастера родилось мёртвым, и прославленный заклинатель жаждет скрыть, что наказан волею судьбы и Небес. Кто-то, что ребёнок оказался подлежащим уничтожению чудовищем, потому что связь учителя и ученицы порочна и неугодна богам. Кто-то, что шимэй Ли умерла при родах, как и младенец, и Бай Хэпин убежал и спрятался, чтобы воскресить их при помощи тёмной энергии, что он уже давно не следует праведному пути.
Однако все злые языки, так или иначе, сходятся в одном: отныне и впредь мастер Бай никогда не покажется людям. И лишь я, учитель, шисюн Ян, Цянь Синъюнь да целители, что помогали роженице в тот день, знаем правду, которую прочие не желают слышать.
А правда такова, что дать жизнь для Ли Лунмин, когда-то терявшей целостность души и тела, оказалось непосильно, и она, в раз утратив годы совершенствования в момент рождения малышки, впала в сон и рискует никогда не проснуться. Ученик Бай Хэпина, Бог Молний Хэ Лунван, укрывает наставника и его семью в самих Небесных Чертогах, потому что лишь там у Ли Лунмин есть возможность сохранить оставшиеся духовные и жизненные силы. Но не вылечится. Небеса лишь позволяют огоньку жизни в ней теплиться, но что-то должно заставить его разгореться.
Я устало тру лицо – не спала свыше пяти дней.