- Знаю,- снисходительно улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Ты хочешь оставить Соню с собой. Но ты не справишься. Ты слишком молода. И ты должна думать о себе. Прежде всего, ты должна думать о себе. Ты не хочешь погубить молодость...
- Бабушка, ты не слышишь меня!- Перебила ее Катя.
- Нет, это ты не слышишь меня!.. Если ты возьмешь сестренку... Если тебе позволят сделать это, вы обе будете только мучиться! И очень скоро ты начнешь ненавидеть Соню! Это правда, Катя. Поверь мне... Позволь жизни самой все расставить по своим местам. Пока что за Соней посмотрит тетя Лена. И это лучший из вариантов. А после похорон мы с тобой съездим в Италию. Ты ведь всегда мечтала съездить туда. Милая моя, тебе пора начинать свою жизнь, пора начинать думать о себе. Ты всегда была такой умной, Катя. Я всегда надеялась на тебя. Не сделай сейчас глупость...
- Что?!- Катя словно очнулась.- Ты надеялась на меня? Ты думала, что я стану такой же равнодушной и лживой как ты?
- Какой же ты еще ребенок!- Улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Подумай о моих словах, подумай...
- Соня - моя сестра!
- Она – моя внучка. И ты моя внучка. Катя, я не хочу, чтобы вы страдали.
- А я больше не хочу слушать тебя,- Катя устало опустила глаза.- Соню я не отдам никому!
- К чужим людям она не попадет,- вновь улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Катя, все что сейчас нужно – это успокоиться. Твое слово не последнее. Но ты должна уже подумать о себе. Я дам еще один совет: доверять людям нельзя, потому что каждому что-то нужно от жизни! Когда ты придешь в себя, вспомни, что у тебя есть бабушка, которая всегда поможет тебе. Вспомни об этом, Катя. И отнесись к моим словам как взрослый человек!
Не слушая ее больше, Катя забрала Соню и вышла из комнаты. Маргарита Георгиевна усмехнулась:
- Катя-Катя, ты еще такой ребенок!- Она взяла в сумочке пачку сигарет, которые изредка курила и считала это признаком глубоких душевных переживаний.
Маргарита Георгиевна закурила. На ее холеном, красивом лице застыла улыбка. Она на самом деле выглядела очень моложаво. В свои пятьдесят восемь производила впечатление женщины, едва перешагнувшей сорокалетний рубеж. Более того, в последние годы в ее душе произошли какие-то неявные перемены и она перестала различать грань между добром и злом.
- Какой же ты еще ребенок, Катенька,- повторила она.- Ты еще не знаешь жизни.
Катю Николай Андреевич нашел в спальне родителей. Он все утро пытался поговорить с ней, но все время отвлекался то на одно, то на другое.
Шугуров сел рядом с ней. На руках у Кати спала Соня, во сне она вздрагивала. В эти моменты Катя начинала осторожно гладить ее и успокаивать:
- Все хорошо, Сонечка! Спи... Спи...
- Катя,- негромко сказал Шугуров.- Тебе и без того тяжело. Но знай, мы вас в беде не оставим. То, что случилось страшно и несправедливо. Но тебе сейчас нельзя замыкаться в своем горе! Тебе сейчас нужно думать о сестренке. О том, что жизнь продолжается и все еще впереди. Ты всегда найдешь помощь у меня и у Сергея Назаровича. Эти дни пройдут, они закончатся. У тебя появятся проблемы, которые в одиночку не решить. Не стесняйся, Катя! Мой дом всегда открыт для вас. Как бы там ни было, но твои родители были моими лучшими друзьями...
- Дядя Коля,- всхлипнула Катя.- Почему они?! За что?!
Шугуров обнял ее:
- Я тоже не понимаю этого, Катюша. Но нам всем приходится жить с потерями. Твоих родителей я любил. Так же я люблю тебя и Соню. Пока что вам будет помогать тетя Оля. Я не знаю, какой помощи тебе ждать от бабушки, от родственников. Но не в этом дело. Добрых людей на свете очень много. Тебе всегда помогут. Только не думай, что все кончено. У тебя впереди вся жизнь. Помни об этом.
- Я хочу, чтобы Соня осталась со мной. А бабушка говорит, что мы не сможем быть вместе. Она говорит, что я буду ненавидеть Соню. Но это неправда! Это неправда...
- Конечно,- успокоил ее Шугуров.- И вы будете вместе. Никто не сможет разлучить вас. Но всему свое время. Поверь мне, многие проблемы с течением времени отпадают сами собой. Очень скоро тебе исполнится восемнадцать лет, и никто не сможет отнять у тебя сестренку! А ты сможешь воспитать ее, я это знаю. Но, Катя, пока что рано говорить об этом. Катя, о каких-то вещах нужно забыть на время. А я сделаю все, чтобы помочь вам.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула жена Шугурова. То, что она увидела, вызвало в ней глухое раздражение. В последнее время мужа она ревновала к каждой тени. Понимала, что это нездоровое состояние, но поделать с собой ничего не могла.
- Вот ты где!- Сказала она.- Я тебя уже обыскалась!
- Здравствуйте, Галина Сергеевна,- поздоровалась с ней Катя.
- Здравствуй-здравствуй. Коля, могу я с тобой поговорить?
- Я сейчас,- кивнул Шугуров.- Катя, отдохни хотя бы немного. Поешь, поспи. Тебе сейчас понадобится очень много сил... Сейчас я поговорю с Галей и вернусь.
Они вышли на лестничную площадку.
- Ты не спал всю ночь, тебе отдохнуть нужно,- Галя немного посторонилась, пропуская пожилую пару.
- Здравствуйте,- поздоровались с Шугуровыми старики.- Вы ведь родственники Малаховых?
- А что вы хотели?
- Мы живем в соседнем доме,- улыбнулась старушка.- Хотели выразить сочувствие. Мы очень хорошо знали Валю. Виделись с ней почти каждый день. Она каждый день гуляла во дворе со своей девочкой.
- Спасибо вам,- кивнул Шугуров.- Но вы извините, девочки сейчас отдыхают. Впрочем, вы можете поговорить с матерью Валентины Николаевны. Если вы знаете ее, проходите. Она в гостиной. Проходите...- он проводил стариков взглядом.- И так весь день,- сказал уже жене.- Извини, Галя, ты что-то хотела сказать?
- Съезди домой, отдохни! Это я хотела сказать.
- А кто им поможет? Маргарита играет на публику. А Горловы просто взяли и уехали домой!..
- И что теперь?!- Галя снова вспомнила, как муж обнимал Катю.- У тебя есть ресторан. У тебя есть своя семья!
- Галя, перестань! Если приехала помочь, помоги! Нет?! Уезжай в ресторан, тебе и там забот хватит.
- Хорошо. Увидимся вечером. Я хотела сказать: дома увидимся. Вот только когда?
- Да-да,- кивнул Шугуров. Он проводил ее до дверей лифта.
Они поцеловались на прощание. Скорей с неприязнью.
Возле машины Галина Сергеевна остановилась и покачала головой: "Коля, что же мы делаем?" В этот миг ей было горько от того, что они перестали понимать друг друга. Пропасть между ними только увеличивалась. Она не обратила внимания на кучку бездельников и пьяниц, сидевших в тени деревьев. А те наблюдали за происходящим с нескрываемым интересом.
- Прутся как в мавзолей к Ленину!- Осклабился один из них - высокий длинноволосый человек в гавайке.
- Чё случилось-то, Гога?!- Спросил его собутыльник.
- Малах со своей бабой на "глушняк" разбился!
- Да ты чё?!
- В них какой-то "баран" бухой на всем ходу въехал! Все трое в лепешку! Из машин мясо вытряхивали!
- И чё?
- Чё-чё?! Пацанки у них остались! Сиротки... А "бабки" у Малаха были, к гадалке не ходи,- пробормотал Гога уже едва слышно.
Он прошелся по дорожке, обдумывая возможность "обнести хату" Малаховых. В районе его знали как Гогу-матершинника. С людьми он держался с расхлябанностью вечно пьяной обезьяны и с первого же взгляда вызывал подозрение. Местная шпана и бездельники уважали его за наглость и подвешенный язык, хотя в их среде этим мало кого удивишь.
Из дверей подъезда вышла Катя с Соней и тетя Оля. Их сразу обступили соседки. Но Катя, не слушая их причитаний, сразу же прошла на детскую площадку. Пожилые женщины с сочувствием смотрели им вслед и негромко переговаривались.
Гога тоже смотрел вслед девочкам, но в его глазах сочувствия не было.
Скорбный день подошел к концу. Солнце село за горизонт. Небо над головой было высоким и ясным. Катя вышла на балкон. Вслед за ней вышла тетя Оля. Сколько Катя помнила себя, столько же помнила соседку. Соседка была бездетной и одинокой женщиной, подрабатывала швеей-надомницей. Квартира у нее была завалена отрезами тканей, выкройками и лоскутами, оставшимися от кроя.