Тоска наполнила его сердце, а может совсем не его? То другое, чужое сердце, существа которым он стал? Нет, это просто сон! – он опустил свою руку и Карус тут же упал оземь.
- Отдай мне…! – проскрежетал чей-то настойчивый, яростный голос изнутри и эльф отключился.
Он проснулся в окружении своих друзей, Карус, Валмир, Ингир и снова глаза младенца, не такого, каким он его запомнил, повзрослевшего, будто смотрели на него с упреком. Раненные друзья убивали его одним взглядом. Неужели он заслужил это? Не было сомнений, никто из четверых не желал ему ничего хорошего. Темная ночь, так знакомый ему дворец Тан Ингира, самая его вершина и он враг для своих друзей… Не может быть! Чем он смог так насолить им? Он понимал, чем всё закончится, ведь Карус уже приготовил меч к бою, а Ингир приготовил свой лук. Валмир лежал и истекал кровью, пытаясь найти в своей робе что-то для облегчения ран, а он. Он стоял и смотрел, ненавидимый всеми ими, непонятно за что…
Осмотрев свои руки, он убедился, что они самые что ни наесть обыкновенные, но сила и скорость, что он чувствовал в себе, была сравнима только с его холодностью. Почему ему все равно, что происходит с его друзьями? Нет, это просто некое притупление чувств, такое иногда бывало с ним в некоторые дни, да и с его друзьями тоже. На следующий день всё становилось по-прежнему, но сейчас… нет. Пожалуй, сейчас лед будто протыкал его сердце насквозь и выходил наружу через глаза. Он чувствовал его пульсацию внутри отчетливо, как никогда и ничего. Вместе с этим он почувствовал и жажду крови. Подавив её диким усилием воли, он направился к самому краю личных покоев короля Ингира на вершине энта-дворца. Он бежал, бежал, бежал, стрелы пущенные королём эльфов магическим образом летели мимо. Нога ныла, как и добрая половина тела, но он чувствовал в себе силу не сбавлять ход. Ингир был одним из лучших эльфийских стрелков, но в этот вечер видимо, что-то пошло не так. Или это была ночь, черные Тучи закрывали небо так сильно, что понять это было просто невозможно. Бежать, бежать, только бежать, нельзя себе позволить причинить своим друзьям какой-то вред, или дать им довершить начатое и позволить себя убить. Он направился вперёд с такой скоростью, что так и не понял, как энт закончился, и его повергло вниз, в темную, непроглядную тьму…
Эллезар проснулся за письменным столом, в его правой руке сияла серебряная нить намотанная на ладонь, или она была золотой… А нет же! Она переливалась разными цветами, будто была не настоящей. А ведь она и есть… разве не так? Эллезар размотал её и растянул в руках, любопытно наблюдая за тем, как она меняет свой цвет. Свет, исходивший от неё, отражался от стен, и эльф чувствовал его отражение на своём лице и даже в глазах яркими огоньками. Нить судьбы теперь у него в руках…
Опасные художества
- Ты долго будешь там разглядывать свою побрякушку? – ворчливым тоном спросил знакомый голос со стороны клетки, но сама клеть была накрыта полотном, как же она смогла увидеть, что он делает снаружи? Наверное, блеск от нити проникает сквозь преграду.
- Ты так ничего и не понял… - отозвалась сова, - тебе не достаточно одной тетивы для создания лука.
Эльф откинул вуаль с клетки, и сова вновь предстала перед ним в своём великолепии. Её глаза странно осматривали его. Они были и холодными и заинтересованными, но при этом выражали абсолютное отсутствие этого самого интереса, что было особенно странно. Или он просто не мог точно определить её доминантную эмоцию, кто знает. Скорее так, ведь если сова и правда чувствует несколько противоречивых друг другу эмоций одновременно, это бы не поддавалось никакой логике в его представлении об этих самых эмоциях. А вдруг это возможно? Сейчас вместо совы ему мерещилась полуживая кукла. Нет, тело совы было самым, что ни на есть настоящим, но эльфу казалось, что оно не способно передать всех тех эмоций, что испытывает дух, что им владеет. Будто душа человека, вселившаяся вдруг в деревянную куклу и сумевшая заговорить, но не получившая при этом способность выдавить хоть немного мимических эмоции из статичного кукольного лица.