— Извините, ничем не могу помочь, — сказал он по-французски и, забравшись в кабину, на всякий случай нажал кнопку автоматической блокировки дверей.
Шофер сверился с документами: следующая остановка — похоронная контора в городке Сет — в излюбленном месте отдыха туристов, во всех путеводителях его называют городом каналов. Водитель завел мотор. Выбравшись на шоссе, он включил магнитофон и всю дорогу распевал французскую попсу.
Где же Чанки? Они разделились: Санджай должен был патрулировать центральные улицы, а Чанки — пляж и набережную. У Санджая не было времени дожидаться приятеля, да и какой от него прок? Безмозглый идиот, он обязательно совершит какую-нибудь глупость и снова все испортит. Санджай метнулся к припаркованному за углом «рено» и бросился догонять фургон. Он настиг его уже на выезде из города.
Французские полицейские увидели индуса в пляжном кафе, когда тот расспрашивал официанта о девушке с татуировкой возле пупка. Чанки стоял к ним спиной и ничего не заметил до тех пор, пока один из полицейских не тронул его за плечо. Офицер показал свое удостоверение и сказал по-английски:
— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
И тут Чанки совершил ужасную глупость. Инстинкт гангстера взял верх над здравым смыслом. Он перемахнул через ограждение террасы и бросился бежать. Бежать по песку, лавируя среди распластанных на земле голых тел, оказалось очень непросто. Почему-то Чанки решил, что если он достанет из кармана пистолет, то бежать станет легче. Люди истошно визжали, прикрываясь полотенцами, как будто тонкая ткань могла уберечь их от пуль.
Затем Чанки совершил еще один необдуманный поступок, когда с разбегу наступил на внушительный зад пожилой итальянской синьоры. Синьора дернулась всем телом, Чанки потерял равновесие и упал, проехавшись животом по песку, он уткнулся носом в пышную грудь лежавшей неподалеку американской леди. Пистолет Чанки отлетел в сторону и увяз в песке.
Когда Чанки поднял голову, над ним уже стояли французские полицейские.
Пикап въехал во двор и остановился возле служебного входа похоронной конторы «Братья Конгаль». Пока водитель обходил автомобиль и открывал заднюю дверцу, Эдди и Блэки успели перелезть через спинку сиденья и спрятаться на полу кабины. Водитель вытащил венок с надписью: «Вечная память», взял его под мышку и ушел в здание похоронной конторы.
Благодаря мощному кондиционеру, установленному в кузове пикапа, цветы сохраняли свежий вид, зато Эдди и Блэки дрожали от холода.
— Нам надо найти какую-нибудь одежду и добраться до телефона, — сказал Эдди, осторожно приподнимая голову и выглядывая в окно со стороны водительского места. — О нет! — В боковом зеркале он увидел голубой «рено». Автомобиль подкатил сзади и встал вплотную к пикапу.
— Черт, — прошипела Блэки. — Ладно, тащи сюда эту штуковину с запиской для мамы, прикроемся цветами и попробуем добраться до похоронной конторы.
— И что потом?
— Там видно будет. Пошли.
Эдди распахнул дверцу. Они побежали через двор, из-под желто-фиолетового цветочного щита были видны четыре босые ноги. Беглецы ворвались в похоронную контору, Эдди захлопнул дверь и задвинул щеколду.
Они оказались в пустом холле. Снаружи кто-то подергал ручку двери. Затем раздались тяжелые удары: это Санджай пытался прорваться внутрь. В дальнем конце холла они заметили застекленную дверь с надписью: «Офис», прямо перед ними находился зал для прощаний, из-за черной портьеры доносилась печальная похоронная музыка.
Эдди открыл третью дверь, рядом с залом для прощаний. В центре комнаты на высоком столе лежал покойник, обнаженное тело было прикрыто белой простыней. Возле его головы стоял металлический поднос, на котором громоздились баночки с пудрой, румянами и блеском для губ. Усопший ждал, когда ему сделают грим, чтобы в последний раз предстать перед родственниками.
— Слушай, по-моему, людей не кладут в гроб нагишом, — заметила Блэки, — обычно родственники приносят одежду.
— Там! — Эдди показал на стенной шкаф. Пять минут лихорадочных поисков — и они преобразились до неузнаваемости. На Эдди был лучший костюм старика-кондитера, скончавшегося от обширного инфаркта, на Блэки — любимое голубое платье пенсионерки из Фротиньяна, которая стала жертвой несчастного случая: бабушка, умерла, подавившись лакричной пастилкой от кашля. Вид у обоих был нелепый.
Дверь в комнату открылась. Гримерша вернулась к поджидавшему ее клиенту.