— Ух ты, здорово. А если у вас ничего не получится, всегда можно сказать, что у тебя случилось затмение, или свалить неудачу на языковой барьер — дескать, между нами нет взаимопонимания.
— Вот и я так подумала. Когда еще у меня появится возможность приехать во Францию и влюбиться в красивого матадора? А в университет я всегда успею поступить. Верно?
— Конечно, какое может быть сравнение? Если ты сейчас променяешь Жиронда на университет, потом будешь сожалеть до конца жизни.
— Знаю. Думаю, я приняла решение еще до того, как он предложил мне остаться. Когда мы ездили к нему в деревню, бабушка Жиронда научила меня одной старой поговорке: «Vou mai pet en societe que de craba tou sour» — это провансальское наречие, — пояснила Хлоя. — Немного грубовато, но точно: «Лучше пернуть за компанию с соседом, чем сдохнуть в одиночестве». Ты только не смейся, но, когда я это услышала, мне захотелось родить от Жиронда ребеночка, чтобы у бабушки был правнук.
— Боже мой, какая прелесть! — Блэки закатила глаза. — Хлоя, может быть, это и есть настоящая любовь?
— Может быть. Ты читала «Фиесту»?
— Терпеть не могу Хемингуэя. Слишком много романтики и мало юмора.
— И все же он написал неплохую книгу. Она заканчивается такой фразой: «Этим можно утешиться, правда?» У меня дурная наследственность и сумасшедшие предки, верящие в любовь с первого взгляда. Я понимаю, что совершаю безумный поступок, но…
— Хлоя, мне жаль, что мы с тобой ссорились.
— Мне тоже.
— Извини, я тогда наговорила лишнего. Вообще-то грабить прохиндеев было весело. У нас неплохо получалось.
— Угу. Как знать, вероятно, ты все же была права, когда сказала, что я превратилась в клептоманку. Я попала в какой-то замкнутый круг: преступление, стыд, раскаяние и новое преступление. Но теперь со мной все в порядке. Я твердо встала на путь исправления.
— Ну, зачем так категорично? Если с матадором ничего не получится, мы могли бы встретиться следующим летом и совершить марш-бросок по европейским курортам, где отдыхают доверчивые прохиндеи, — просто чтобы не терять навык. — Блэки выразительно похлопала себя по карманам. — Вполне возможно, что к тому времени у меня кончатся деньги.
Хлоя кивнула и на мгновение отвела глаза: она вдруг вспомнила о платиновых часах Боба Паркера и о тех пяти тысячах, которые утаила от Блэки. Ей даже пришла в голову мысль во всем сознаться.
Но Хлоя промолчала.
Она не ставила себе в заслугу спасение бедной филиппинской горничной, но и брать на себя ответственность за то, что обманула лучшую подругу, Хлоя тоже не собиралась. В конце концов, Блэки должна ей немало денег. Если уж на то пошло, эта лучшая подруга столько лет пользовалась добротой Хлои. «Будем считать, что мы квиты». Решение казалось вполне справедливым.
— Если у тебя кончатся деньги, — сказала Хлоя, — напиши мне. Я вышлю, сколько смогу.
Диане Бенхам предстояло решить немало проблем: предъявить судебный иск бывшему любовнику, а также уладить собственные отношения с правосудием и отбыть положенный срок заключения в швейцарской клинике для наркоманов. Но благодаря одной невинной шалости, в которой приняли участие друзья Дианы из «Парижской артерии», все проблемы уладились довольно легко. Напрасно Ян Дариус клялся, что не имеет отношения к позорной истории с инсценировкой самоубийства дочери английского лорда, поступок репортера из «Дейли сплэш» вызвал бурю негодований. Однако Диана, проявив удивительную снисходительность, обратилась к властям с просьбой простить Дариуса и не выдвигать против него никаких обвинений.
После публикации эксклюзивного интервью с мисс Бенхам Майкл Хэндл превратился в героя дня. Читающая публика пришла к единодушному мнению: Майк, как и подобает честному журналисту, с предельной откровенностью и неподдельной симпатией рассказал о своей героине, история трогает за душу и заставляет о многом задуматься. В дальнейшем, когда мисс Бенхам вернется из Швейцарии, Майк собирался сделать целую серию репортажей о ее новых благотворительных проектах, кроме того, они подписали контракт на создание книги. Все складывалось как нельзя лучше, похоже, в будущем их ждет долгая плодотворная работа. Майку нравилась Диана. Конечно, она очень молода, через две недели ей только-только исполнится восемнадцать, но для своего возраста Диана очень неглупая девочка, — бедняжка, за такую короткую жизнь ей пришлось пройти через столько испытаний. «Может быть, — подумал Майк, — если он пригласит Диану в ресторан, она не откажется отметить свой день рождения вместе с ним…»