Увы, злая фурия останется при своих деньгах, зато ничто не мешает Хлое похитить ее горничную.
Она совершит благородный поступок и разом избавится от чувства вины за все преступления дня сегодняшнего и за грехи будущего. Хлоя достала полторы тысячи евро из бумажника Питера, добавила кое-что от себя и постучала в дверь номера.
На пороге появилась горничная. У девушки были красные, заплаканные глаза.
— Как вас зовут? — спросила Хлоя.
— Мария.
— А я Диана Бенхам, дочь английского лорда. Вы хотите уехать домой?
Мария кивнула.
— Собирайтесь, — приказала Хлоя.
Они взяли такси и поехали в аэропорт. Хлоя купила девушке билет до Манилы и дала еще три тысячи евро.
— Когда вернетесь домой, — сказала Хлоя, — положите эти деньги в банк и потратьте их на учебу в колледже. Хорошо?
— Хорошо.
— Обещаете?
— Обещаю. Спасибо, Диана.
Хлоя попросила одного из стоявших в очереди пассажиров сфотографировать ее в обнимку с Марией.
Мария вернется домой, поступит в колледж и начнет новую жизнь. А ее бывшая хозяйка вернется в отель и обнаружит что пленница сбежала. Злобная фурия захлебнется собственным ядом, ей больше не на ком будет вымещать свой гнев, и к тому же она останется без горничной.
Сделав столь широкий жест Хлоя почувствовала себя почти счастливой: она спасла человека. Сомнения одолеют Хлою позже. Она вспомнит фразу о добрых намерениях, которыми вымощена дорога в ад. «Будем надеяться, что Мария не прибежит назад к своей хозяйке или, вернувшись домой, не потратит неожиданно свалившееся на нее богатство на то, чтобы открыть бордель, и не пристрастится к наркотикам…» Но сейчас Хлое казалось, что она — щедрая, добрая, благородная и невероятно сильная личность, имеющая к тому же некую таинственную власть над судьбами людей.
По каннским улицам шатаются толпы христиан — богатые лицемеры, которые заслуживают самого сурового наказания. Но где-то в этой толпе ходит и Боб Паркер, а у Хлои не было ни малейшего желания снова встречаться с ним, ей также больше не хотелось выдавать себя за дочь английского лорда. Девушка решила, что разумнее всего покинуть город, причем как можно быстрее, пока на проповедника и его компанию не снизошло «божественное» озарение.
Хлоя взяла билет до Тулона. Первое, что она собиралась сделать, как только устроится в отеле, — перекраситься в брюнетку, чтобы сыщики-добровольцы больше не бросались на нее на улицах со своими дурацкими камерами. Затем Хлоя погуляет по городу, проверит, много ли в Тулоне честных людей, которые способны устоять перед соблазном, а на следующее утро отправится в Арль — дожидаться Блэки и ее друзей-буддистов.
— Ищи ее на центральной набережной и в самых дорогих отелях. — Блэки давала последние наставления Камерону. — Послушай, а ты уверен, что действительно хочешь ввязываться в это дело? — в очередной раз спросила девушка, в голосе ее слышалась неподдельная тревога.
— Ты так говоришь, как будто отправляешь меня на бой с чудовищем, — рассмеялся Камерон.
— Так и есть! — Блэки уверенно закивала головой. — Спустись в подвал замка и возьми в сундуке волшебный меч и шапку-невидимку.
— Не преувеличивай, — сказал Эдди.
— Поверь мне, я достаточно хорошо знаю Хлою.
— Прощайте, друзья. Если что, не поминайте лихом! — Камерон вскинул на плечо рюкзак. — Встретимся в Арле.
Парень оставил вещи в мотеле и, прихватив гитару, отправился на набережную Круазетт — зарабатывать деньги и дожидаться Хлою. Он был уверен, что рано или поздно она пройдет мимо него. Камерон пел часа полтора. Он почти ничего не заработал, хотя недостатка в публике не было: гуляющие по набережной туристы останавливались, мило улыбались и, немного послушав, шли дальше. Правда, одна слушательница, молодая американка, подошла поближе, присела рядом с Камероном и спросила, знает ли он песни об Иисусе Христе. Камерон отрицательно покачал головой.
Девушка, радуясь возможности помочь бедному музыканту добрым советом, принялась горячо убеждать Камерона в необходимости разучить несколько божественных песнопений, поскольку именно сегодня в Каннах открывается международный конгресс христианских союзов. С подобным репертуаром успех Камерону обеспечен.
— Ты заработаешь кучу денег, — сказала девушка. — Кстати, ты христианин?
— Нет. Но я с большим уважением отношусь к тому парню, который родился двадцать пятого декабря. В конюшне, верно? — Камерон улыбнулся. — Кажется, его мама была девственницей…