— Нужно починить второй браслет. Их можно надевать только вместе.
Она осеклась и посмотрела на Айона расширившимися глазами, и даже прижала пальцы к губам, как будто не поверила сама, что только что произнесла эти слова.
— Откуда ты знаешь? — спросил он.
— Я знаю, — проговорила она шепотом. — Я помню!
— Ты помнишь, почему?
На сей раз ответом были молчание и тяжелый вздох.
— Я отдам второй браслет лучшему мастеру Города, — сказал Айон, преодолевая новым усилием воли желание снова коснуться своей акамаль-мэрран. — Он починит его. Может быть, если ты наденешь оба браслета, ты вспомнишь что-то еще.
— Или нет, — проговорила она неожиданно яростно, но тут же вздохнула и взяла себя в руки. — Нет, я не должна так думать. Поддаваться мыслям о поражении — это уже признавать поражение. Кто-то говорил мне это, кто-то мудрый, кому я доверяла...
Она неожиданно поднялась и, чуть заметно прихрамывая, направилась к высокому окну, выходящему в дворцовый сад.
Сумерки уже растянулись над Городом Миражей сизым полотном, сквозь которое то тут, то там просвечивали пока еще бледные звезды. Серебристая луна Хадиш и ее младшая сестра, золотая луна Хейли сегодня наконец-то покажутся на небе, впервые после безлуния, но тьма, когда она наступит, будет почти полной.
Он подошел и встал с Тианой рядом, чтобы видеть ее лицо. В открытое окно дул прохладный ветерок, издалека доносились голоса, негромкое мычание горбунов, хлопанье дверей.
— Я хочу вспомнить, кто я, — проговорила она, будто убеждая себя саму. — Я должна.
— Ты три дня провела в темноте, — сказал он. — И Хазафир знает сколько времени в пустыне. Позволь своему телу и разуму восстановиться.
Она вновь повернулась к нему и внимательно посмотрела в лицо, как будто пыталась прочитать на нем ответ.
— Все тот же мудрый человек сказал однажды: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Я тебе не друг, не невеста и не жена, но ты поселил меня во дворце рядом со своей сестрой, хоть и мог отправить в любой дом исцеления и забыть. И вы оба так сильно хотите, чтобы я вспомнила свое прошлое. Почему? Кем я могу оказаться, когда вспомню?
Айон видел тревогу, наполняющую ее глаза, видел, как напряглось стройное тело в ожидании ответа, который может оказаться любым: «преступницей», «предательницей», «убийцей».
Но Тиана все равно спросила. И у Айона не было прямого ответа, а были только предположения, но одно он знал твердо, и он озвучил это одно, глядя своей единственной в глаза.
4. Тиана
«Только претемная Хазафир знает, кем ты можешь оказаться, когда все вспомнишь. Я же скажу тебе единственную правду, которую точно знаю я: мы связаны магией».
Эти слова звучали в голове Тианы, когда она вернулась в выделенную ей Элейлой небольшую спальную.
«Какой магией? Как именно связаны?» — вопросы посыпались из нее, но Айон уже звал своего слугу, Тирузина, и приказывал ему проводить гостью гёнхарры в ее спальную.
«Ты узнаешь обо всем через пару дней, — сказал он уже напоследок. — Госпожа Мусидэ все тебе расскажет. А сейчас иди».
Это был приказ, и Тиане пришлось подчиниться.
Да, она была чужой в этом дворце и не обязана была следовать его порядкам. Но стоило проявить уважение к людям, которые спасли ей жизнь и дали крышу над головой.
Тиана провела два следующих дня, почти не выходя из спальной. Набиралась сил, заживляла рану. Ела то, что приносила служанка Элейлы, Зархида, разглядывала из окна бурлящий водоворот людской толпы — базарную площадь, откуда ветром время от времени доносились просто невероятные запахи. Сладкие, пряные, теплые, даже немного едкие — запахи масел, ароматных трав и еды, которую готовили на открытом огне и тут же продавали исходящим голодной слюной горожанам.
Внимание Тианы привлекла яркая палатка у ближнего конца базара и доносящийся с той стороны размеренный стук кожаного бубна. Нарисованные красной краской буквы не были ей знакомы, но при виде танцующих у палатки женщин с голой грудью, в пестрых юбках и с большими бубнами в руках, все встало на свои места.
— Я не знала, что в Городах одобряют публичных женщин, — сказала она Элейле, когда та после боя колокола заглянула и сообщила, что скоро принесут дневную пищу.