В коридорах дворца было на удивление мало слуг, но те, что были, провожали их взглядами. Тиана не видела их — чувствовала.
Наконец они вышли в большое помещение с высокими окнами, прошли его и остановились перед предметом, в котором безошибочно узнавалось огромное выточенное из камня кресло. Из кресла им навстречу поднялся мужчина в темной одежде и повелительно махнул рукой.
— Ты свободна, Зархида, — проговорил Айон. — Все свободны!
Тиана вздрогнула: за два дня она успела позабыть, насколько у него властный и резкий голос.
Она чувствовала себя защищенной и одновременно беззащитной за тканью, которая скрывала ее от чужих глаз, но не позволяла видеть ничего вокруг. Когда Айон приблизился и остановился прямо перед ней, Тиана затаила дыхание.
— Тебе не стоит бояться того, что будет, — сказал он.
— Я не боюсь, — сказала она.
Айон кивнул, будто не ожидал другого ответа.
— После того, как госпожа Мусидэ заглянет в твой разум, она ответит на все твои вопросы. Все это время ты и она будете вдвоем, так что ты сможешь спрашивать ее обо всем, о чем захочешь.
— А где будешь ты? — спросила Тиана и тут же почувствовала, как краска поползла от шеи по щекам.
— Мусидэ поговорит и со мной тоже. — Зазвонил колокол, возвещая о времени утренней молитвы. Дождавшись, пока перезвон смолкнет, Айон сказал: — Идем. Город Миражей возносит благодарность претемной Хазафир. Сейчас самое благоприятное время.
Он протянул Тиане руку. Она вложила в нее свою, и, когда его пальцы сомкнулись на ладони, почувствовала себя так, будто только что совершила что-то, что навсегда изменит ее жизнь.
— Не заговаривай ни с кем по дороге в Обитель и обратно. И со мной тоже, — предупредил Айон, ведя ее к выходу из зала и дальше, через просторный и широкий коридор к распахнутым перед ними двухстворчатым дверям.
Они были огромные, эти двери, почти как ворота, а за ними волновался, жил и дышал Город Миражей. Сейчас он еще и молился.
Они вышли из дворца на залитые солнечным светом ступени крыльца, возле которых их ждала крытая повозка с горбуном. Молящиеся стояли и сидели на ступенях, возле них, по обеим сторонам выложенной камнем дороги, возле темных жестколистных деревьев и высоченных кактусов с яркими, невозможных оттенков цветами на самой макушке.
Голоса гудели в воздухе, наполняя его низким звуком, который проникал вглубь тела.
Тиана не чувствовала ничего знакомого в этом звуке. И слова, слова тоже были ей незнакомы, хоть она и читала эту молитву вчера, на свитке, который передала ей через Зархиду Элейла.
Слуга в золотисто-синем наряде открыл перед ними дверцу, и сначала Айон, а потом и Тиана забрались внутрь. Она почти ждала, что Айон разрешит ей снять накидку, когда тканевые занавеси на окнах повозки задернулись, но он промолчал. А спрашивать о чем-то она теперь не могла.
Они ехали не очень долго — и даже совсем недолго по ощущениям Тианы, в которой все дрожало и трепетало от ожидания встречи.
Она может уже сегодня вернуть себе память, сказала Элейла.
Она сможет задать госпоже Мусидэ любые вопросы, сказал Айон.
А еще была их магическая связь, о которой тоже предстояло узнать...
Если бы только можно было отвлечься на разглядывание города, по которому они ехали! Теперь же оставалось вариться в бульоне собственных мыслей, украдкой вытирать вспотевшие от жары и волнения ладони и ждать.
Ждать.
Они остановились у каменного крыльца, ведущего в высокую башню, и при виде гёнхарры и девушки рядом с ним люди вокруг сначала почтительно склонили головы, а потом разошлись в стороны, давая дорогу. Их было немного рядом с Обителью заклинателей, казалось, прижимавшейся своей задней стеной к городской стене, но почти все были вооружены длинными изогнутыми саблями.
Чтобы защищать магов или надзирать за ними?
Тиана сама удивилась, откуда взялась такая мысль.
— Госпожа Мусидэ ждет тебя, гёнхарра, — пропел над их головами высокий мужской голос и, поглядев вверх, Тиана увидела выглянувшего из окна башни человека. Видимо, говорил он. — Впустите их, стражи! Дайте ищущим правды войти в Обитель!