Один из стражников — все-таки стражников! — убрал руку с сабли и дернул за кольцо на деревянной тяжелой двери, отворяя ее.
— Мусидэ может показаться тебе странной, — проговорил Айон негромко, когда они переступили порог. Внутри царила легкая полутьма, и Тиане пришлось внимательно смотреть, куда она наступает. — Иногда она ведет себя, как мать, встретившая свое дитя, а иногда — как прорицательница, отрешенная от всего мира за пределами Обители. Не пытайся ее обмануть или скрыть от нее что-то. Она все равно это почувствует.
Он не успел сказать больше ничего: перед ними неожиданно оказалась еще одна дверь, и, отворив ее, они ступили в светлое помещение с решетчатыми окнами, где на покрытом красной тканью диване ждала их госпожа Мусидэ.
4. Тиана. Продолжение
Сначала Тиана увидела колышущееся море плоти: полные руки в прозрачных рукавах, огромную грудь, частично прикрытую ярким синим атлашем рубашки, два или даже три подбородка, внушительно покоящиеся на шее, круглое лицо с обвисшими щеками. Но потом ее глаза встретились с другими глазами — с самыми черными, которые Тиана когда-либо видела — и она застыла на месте, пораженная силой этих необычных глаз.
— Приветствую тебя, госпожа Мусидэ, заклинательница слов, — проговорил Айон. — Не поднимайся. Я разрешаю тебе сидеть.
— И я приветствую тебя, властитель Города Миражей, — прозвучал низкий плавный голос, исходящий, казалось, откуда-то из середины тела сидящей на диване в окружении десятка подушек женщины. — Ты можешь снять накидку, гостья гёнхарры. Мне нужно посмотреть на твое лицо сначала.
Тиана поспешно стащила накидку: ей хотелось увидеть получше эти странные глаза, которые не могли принадлежать обычному человеку. Черные глаза...
Нет, она не ошибалась. Эти были очи — глаза, обожженные магией. Эта женщина когда-то продала часть своей жизни вечной ночи, чтобы научиться заглядывать в нее и не терять разума.
Тиана знала о таких ритуалах, и мурашки побежали по ее коже при мысли о них.
Плод чрева, незрелый, но уже способный жить.
Девственница.
И тайная, третья жертва, которую называла сама Хазафир. Цена. Плата. И она всегда была высока.
Кровь невинных открывала врата в вечную ночь, где можно было отыскать сокрытые от посторонних знания, и кровь тайной жертвы закрывала их, чтобы можно было вернуться из этой ночи.
Чем заплатила за свои очи старшая заклинательница Города Миражей? Что она видела сейчас, когда смотрела в лицо Тиане?
Госпоже Мусидэ было около пятидесяти Жизней на вид, и тучное тело, задрапированное в яркие ткани, казалось, колыхалось и перекатывалось при каждом ее вздохе. Губы были густо накрашены красной краской, блестящие черные волосы с проседью казались усыпанными мелкими драгоценными камнями.
Она повела рукой.
— Подойди. Назови свое имя, дай мне руки и расскажи о себе. — Очи изучали лицо Тианы, тьма клубилась в них и полыхала, затягивая в омут. — Ты можешь выйти, гёнхарра, и подождать снаружи. Я займусь этой женщиной. Я вижу в ее разуме тьму... — Уголок накрашенных губ дернулся. — И свет, который повис в этой тьме нитью и связывает ваши сердца, тоже вижу.
— Расскажи ей и об этом, госпожа, — сказал Айон, и Тиана оглянулась на него почти в испуге, только сейчас осознавая, что все это время находилась в плену черных глаз.
Нет, она не хочет оставаться с этой странной женщиной наедине! Должно быть, что-то отразилось на ее лице, потому как Айон протянул руку и коснулся ее плеча, чтобы чуть его сжать.
— Не бойся, мэрран. — Еще одно новое слово, которое она не знала. — Тебе здесь никто не посмеет причинить вреда, а госпоже Мусидэ я доверяю, как самому себе.
Тиана закусила губу и проводила Айона взглядом, когда он быстрыми шагами покинул комнату и захлопнул за собой дверь. Без него ей совсем не хотелось глядеть в эти очи, но госпожа Мусидэ ждала, так что сделать это пришлось.
— Назови же мне свое имя, девочка.
— Меня зовут Тианар. — Ее ладони утонули в мягких, как подушки, ладонях мага. Тиана предпочла смотреть пока на них, так было спокойнее. — Это все, что я помню о том, кто я и откуда здесь появилась. Меня нашли в пустыне, без одежды и с раной на ноге, о которой я тоже рассказать ничего не могу. На моей ладони есть метка богини Хазафир, так сказал гёнхарра. Но я не знаю, что она значит. И не знаю, откуда она взялась.