— Ты говоришь на нашем языке без акцента, — проговорила заклинательница певуче. — Но в голове твоей я слышу и другой язык, имени которого не знаю. Ты думаешь и на нем тоже.
Это была правда, но она была бесполезна без того, за чем Тиана сюда пришла.
— Мне сказали, ты сможешь снять с меня проклятье, отнимающее память.
— Я могу попробовать, — ответила ей маг.
— Мне сказали, ты — самый сильный заклинатель Города.
— Так говорят.
Тиана вскинула голову: да что это, госпожа Мусидэ играет с ней? Но очи смотрели серьезно, ни тени насмешки не было на круглом лице.
— Ты сможешь хотя бы сказать мне: я — честный человек или преступница? Я — друг или враг?
— Будь терпелива, и я все тебе скажу, — последовал ответ.
Тиана попробовала успокоиться и несколько раз глубоко вздохнула. Что ей даст препирательство с тем, кто может ей помочь? И ведь Айон предупреждал ее, разве неправда? Госпожа Мусидэ странная. И дело не только в очах.
Она постаралась наполнить голос смирением:
— Что я должна сделать?
— Вот теперь ты задаешь верный вопрос, девочка. Закрой глаза. — Руки, сжимающие ладони Тианы, сжались крепче, когда она это сделала. — Я загляну своей тьмой в твою тьму, и если она мне знакома, я заставлю ее уйти. Я уже это делала, так что не бойся. А теперь не мешай мне и слушай: Шаблах-адарма-гуул. Уйлла-хамсалан-хазафир.
Голос госпожи Мусидэ вдруг стал ниже и медленнее, превратившись почти в мужской. Ладони сжались еще крепче — теперь не вырваться, если заклинательница не отпустит сама, — и ощущение холода зазмеилось от этих ладоней сначала по пальцам Тианы...
— Олие. Олие. Олие-курмаз...
Потом по запястьям и выше, по предплечьям и плечам...
— Билласал-зюрах-гнилсин... Уйлла-олие-эмрузима. Олие...
Она попыталась высвободиться, когда холод коснулся шеи и обвил ее холодным, как металлическая цепь, кольцом, но только услышала тихий смех:
— Я уже проникла в тебя, девочка, не сопротивляйся, — и почувствовала, как ярким укусом скорпиона вонзается что-то очень темное и ледяное в ее разум.
Ничего не изменилось: она все так же стояла перед диваном, а маг все так же сжимала ее руки. Только внутри стало немного не по себе. Как перед прыжком в воду с вершины скалы или перед дверями, за которыми ждет заслуженная выволочка.
Когда-то она получала много заслуженных выволочек за свои детские проказы... От кого?
— Один ответ я могу сразу дать тебе, — голос госпожи Мусидэ зазвучал в комнате и в голове Тианы кристально четко, и неясное воспоминание растаяло. — Ты — друг... пока не вспомнишь, кто ты такая. Потом ты окажешься той, кем была всегда, но сейчас я не чувствую в тебе опасности для гёнхарры, не слышу и не вижу. Иначе бы я уже убила тебя на месте.
Это был не тот ответ, которого она ждала. Но перебивать Тиана не стала.
— И другой ответ, который гораздо более определен, чем тот, что я дала тебе первым... — Госпожа Мусидэ вздохнула, все тело заходило ходуном от этого вздоха. — Это не проклятье. Я не смогу вернуть тебе память, потому что ты не проклята.
Она отпустила руки Тианы так неожиданно, что та вздрогнула. Покачала головой, сверкая очами, которые были теперь полны неподдельного сожаления и даже недовольства — не Тианой, а собой за то, что оказалась бесполезна.
— Я не смогу ответить на твои вопросы, девочка. Я не могу дать тебе освобождение от тьмы, потому что тот, кто поместил ее внутрь твоей головы, не маг.
Тиана прижала холодные руки к груди.
— А кто тогда?
— Я не знаю. Но это не магия. Может, болезнь, но тогда гёнхарре нужно отвести тебя к целителям и попробовать лекарства, а не заклинания.
Беспомощность, нахлынувшая на нее от этих слов, была столь же яркой, сколь и предопределенной.
Она знала, что не получится. Откуда-то знала, что магия не поможет, но все-таки позволила себе хотя бы недолгое время испытывать надежду.