— Ты понял, что я сказал насчет рассказов, почтенный? — уточнил он. Аблалла кивнул. — Мы не знаем, кто она и откуда взялась, но она не могла пройти через драконьи пески и остаться живой. Как только девушка придет в себя, она сама все расскажет, а до этого я хочу, чтобы о том, где и когда она была найдена, знало как можно меньше людей.
Он едва успел закончить: в раскрытые двери влетела Элейла. Ее темные глаза были полны беспокойства, маленькие ножки в расшитых драгоценностями туфлях почти бегом преодолевали путь, нежный голос дрожал:
— Любимый брат мой! Что-то случилось? Мне сказали, тебе нужен целитель.
Айон шагнул ей навстречу и протянул руки в жесте раскаяния и любви.
— Сестра, прости, что напугал тебя. — Ладони Элейлы утонули в его, когда он легко сжал пожелтевшие от сока трав пальцы. — Помощь нужна не мне.
Айон отступил на шаг, и глаза Элейлы расширились, когда она увидела лежащую на ковре завернутую в плащ девушку.
— Кто это, Айон?
— Почтенный Аблалла нашел ее у стены города. Как видно, она потерялась в пустыне и заблудилась в ночи.
Элейла отняла руки и приблизилась. Опустившись на колени перед девушкой, она быстро осмотрела ее, не задавая лишних вопросов, и снова повернулась к Айону, глядя на него с любопытством и с тревогой одновременно.
— Она не из города.
— Да, — согласился он.
— На ней магическая метка.
— Я видел, — сказал он.
— Она не кажется истощенной, но не мне нравится рана на ее ноге. Она глубока и может загноиться. — Элейла поднялась, решительно тряхнув головой. — Я устрою ее в своих покоях и пригляжу за ней, пока она не придет в себя. И промою рану.
Айон чуть наклонил голову. Элейла была младше него всего на две Жизни, но в решительности, а иногда и в упрямстве не уступала. Он почти знал, что сестра заинтересуется девушкой, носящей метку танцовщицы, и почти был уверен в том, что Элейла сама решит ухаживать за ней вместо того, чтобы отправить куда-то прочь.
Он знал — и сама Элейла знала, чего от нее ожидает гёнхарра, когда зовет посреди ночи в свою спальную и говорит, что ему нужно ее мастерство.
— Вот только нужно перенести ее в мои покои, а она такая большая, — с сомнением в голосе сказала она, когда Айон отпустил начальника стражи выполнять его долг, и брат и сестра смогли говорить более свободно. — Она выше меня на голову, не меньше. Наверное, такая же высокая, как ты, брат. Не знаю, сколько девушек мне нужно позвать.
— Я сам перенесу ее. А ты возьми эту сумку.
Элейла вздернула брови в ответ на его слова.
— Но на ней нет одежды.
Айон пожал плечами, не ответив, и наклонился, чтобы поднять девушку на руки. Она не была легкой, как он и ожидал, и не была мягкой, как женщины, которых ему доводилось держать в своих объятьях. Он подхватил девушку под спину, просунув руку под волосами и под колени, и осторожно поднялся, взглядом поблагодарив сестру, когда та подхватила и подоткнула попытавшийся сползти плащ.
Глаза Элейлы снова расширились от удивления.
— Хазафир великая, она, должно быть, отращивала их всю жизнь! — Айон опустил взгляд и увидел, что волосы девушки не только касаются пола, но и даже лежат на нем, матово отсвечивая в пламени очага. — Подними руку, брат, я намотаю их на твое предплечье, иначе ты споткнешься.
Мягкие, как атлаш, из которого шьют одежду для праздников, волосы трижды обвили предплечье Айона. Элейла почти благоговейно коснулась блестящих прядей и покачала головой, выражая восхищение.
— Прекрасные волосы. Это настоящее сокровище — иметь такие. И так непрактично для пустыни... Откуда же ты пришла, странница?
1. Айон. Продолжение
Элейла помогла Айону поправить на девушке плащ, взяла ее сумку и проследовала за ним по комнате и дальше, через темный коридор, ведущий напрямую от спальной гёнхарры к покоям его сестры. Они пользовались этим ходом, когда хотели добраться друг до друга быстро и без лишних свидетелей. Сейчас был тот случай.