— Мы вместе узнаем, что с тобой случилось, — сказал он, и она кивнула и все-таки торопливо спрятала от него лицо.
Они вернулись во дворец без происшествий, и после обеденного отдыха Айон вызвал к себе Элейлу. На женской половине было не больше сплетников, чем на мужской, но ему хотелось поговорить с сестрой в своей спальне, а не в ее.
Тем более что дело напрямую этой самой спальни касалось.
— Тиана — моя акамаль-мэрран, — объявил Айон сестре без обиняков и рассказал об их поездке к госпоже Мусидэ все, что мог. — Мы поженимся до времени драконов, так что ты сможешь быть свидетелем на нашей свадьбе. Если, конечно, захочешь.
Элейла опустилась на расшитый золотом пуф, стоящий у кровати, и какое-то время молчала. Наконец, перебирая на пальцах перстни, она подняла на брата взгляд, и в нем ожидаемо не читалось радости.
— Если воля Избранного такова, нам остается только молиться, — сказала она тихо. — И надеяться, что это девушка не принесла с собой беду.
Затем Элейла чуть отвернулась, чтобы достать из-за пояса шарфаров незапечатанный свиток.
— Мне нужна твоя печать на этом письме, брат, — сказала она, протягивая его Айону. — Я отдам его караванщику завтра утром, когда пойду в храм. Я не согласилась стать женой Физира.
Айон взял свиток, но читать не торопился, а пока внимательно вгляделся в облик сестры. Плечи Элейлы были опущены, взгляд — по-прежнему отведен в сторону. Маленькие руки крепко сплелись, как будто пытались удержаться друг за друга.
— Когда ты приняла это решение, сестра?
— Ты — гёнхарра, — проговорила она, все так же на него не глядя. — Тебя защищает сила Бессмертного и милость Хазафир, но я не могу оставить тебя сейчас. Эта девушка может оказаться кем угодно. Она еще не осознает, какую получила над тобой власть, еще не понимает, кем стала. Я хочу остаться рядом с ней и попытаться узнать ее. И, если я увижу в ней опасность — предупредить тебя, пока не стало поздно.
Элейла подняла взгляд, чтобы встретиться с Айоном глазами.
— Мне будет проще это сделать. Я — женщина, и я твоя сестра. Она охотнее доверится мне, чем тебе, во всяком случае, пока.
— И она не владеет твоим сердцем, — закончил он, когда она не решилась.
— Да, — кивнула Элейла. Глубоко вздохнув, она заговорила снова: — Я не вижу в ней зла и я верю госпоже Мусидэ, как и ты, но разве не бывает, что большое зло творится по неведению и незнанию?
— А если этого зла в ней не окажется? — Он посмотрел на свиток, который так и держал нераскрытым, а потом бережно взял сестру за руку и вложил его обратно. — Нет, Элейла. Как бы то ни было, Тиана — моя судьба. Ты не должна отказываться из-за нее от своей.
— Айон...
— Я — все-таки не только твой старший брат и гёнхарра, но еще и мужчина, — сказал он. — И я не настолько ослеплен светом, идущим от акамаль-мэрран, чтобы потерять разум и осмотрительность.
— Но, Айон... — снова начала она.
— Элейла, — сказал он уже твердо, давая понять, что мнения своего не изменит. — До времени драконов еще много дней, да и караванщик будет стоять здесь еще долго. — Айон лукаво улыбнулся. — И мне казалось, тебе приятно внимание Физира.
Она залилась краской.
— Да. Но он так молод...
— Он молод, но не глуп, насколько я знаю. И хорош собой. Шийкар из Города Солнца старше тебя, но, я слышал, изо рта у него пахнет, как из сточной канавы. Айкиб из Города Бурь красив и умен, но ты будешь его третьей женой, а значит, тебе придется воспитывать его пятерых детей от прошлых союзов.
— А Бургалла вернул портрет.
— Да. — Айон видел по лицу Элейлы в тот день, что это ее задело, но не мог винить жениха или оскорбиться за сестру.
Разным мужчинам нравились разные женщины. Как гёнхарре Айону приходилось решать и семейные дела, и иногда он удивлялся тому, как Хазафир соединяла брачными узами, казалось бы, совсем неподходящих друг другу людей.
У богини были свои планы на человеческие судьбы, как и у Избранного. Быть может, Бургаллу уже ждала его акамаль-мэрран.