— Конечно, того, кто стоит на одной ноге, — сказала она.
Госпожа Мусидэ удовлетворенно кивнула; черное пламя вращалось вихрями в глубине ее очей.
— Именно. — Она чуть сжала ладони Тианы, которые держала в своих. — Ты в буре вашей с гёнхаррой страсти — как человек, стоящий на одной ноге. Ты не помнишь своего прошлого, и из-за этого ты полна неуверенности в будущем. Настоящее поглощает тебя. Магия вашей связи легко овладевает тобой, заставляя гореть.
— То есть все эти слова... на самом деле говорила я?
Тиана растерянно оглянулась на Айона. Вчера, когда ее дрожь и слезы наконец-то прошли, она просто забралась в свою новую постель, пахнущую хризантией и васильками, и уснула. Уже утром, за трапезой в большом светлом зале, когда по знаку Айона слуги оставили их, он посмотрел на нее, ясно и прямо, и сказал:
— Я думал о том, что было вчера между нами, мэрран.
Она могла только молча кивнуть в ответ.
— Я позвал госпожу Мусидэ во дворец. Если кто и сможет развеять твои тревоги, так это она.
И вот теперь госпожа Мусидэ не только не развеяла, но и сделала все еще более неловким!
— Скажи мне, девочка, и будь честной: ты готова лечь с гёнхаррой в постель?
Тиана покачала головой. Поцелуи Айона вчера ошеломили ее, а объятья заставили забыть обо всем, но пусть их тела были близко, все еще слишком далеки были от друга сердца и разумы. А ее разум и вовсе был расколот на части.
— Нет, — сказала она честно. — Я не готова.
Госпожа Мусидэ наклонила голову, как будто прислушиваясь к стуку своего сердца.
— Ты не лжешь, я вижу. Тебя влечет к гёнхарре, как к свету, но внутри тебя еще много тьмы. Ты не утянешь его за собой, девочка, не бойся. Но он может тебе помочь сразиться с этой тьмой. Его магия сильна, она — дар самого Избранного. Когда ты научишься доверять мужчине, с которым тебя связали боги, она тебе поможет.
— Но эти слова... — Тиана почувствовала, что краснеет, но она должна была выяснить все до конца.
— Это был голос плоти, девочка, не больше и не меньше, — отозвалась госпожа Мусидэ. — Голос чистой страсти, которой не препятствует разум. Здесь нечего стыдиться. Мы все — создания из плоти и крови, и поддаваться их зову — часть нашей природы.
Тиана снова посмотрела на Айона. Он не вмешивался в разговор, но внимательно наблюдал. Она снова чувствовала этот тонкий холодновато-горьковатый запах, исходящий от него, а еще — желание подойти ближе и накрыть ладонью его смуглую от солнца щеку.
Ощутить тепло кожи.
Снова увидеть совсем близко твердую линию подбородка и сумеречную глубину глаз.
— Я слышала, девочка, что ты встретилась с госпожой Эмберуз, — поудобнее усаживаясь на диване, сказала вдруг госпожа Мусидэ, как будто важные дела закончились и теперь можно просто поболтать о том, о сем. — Я вижу вокруг тебя дымку магии миражей. Значит, ты — танцовщица?
— Тианар доказала, что призвана богиней, — ответил вместо нее Айон.
Госпожа Мусидэ повернулась к нему.
— Я бы хотела увидеть ее танец, гёнхарра, если ты позволишь. Когда она вернется в Зал?
— Не раньше чем через несколько дней. Элейла еще не начала обучать ее. Обязанности акамаль-мэрран не менее важны, чем долг танцовщицы.
Госпожа Мусидэ не смотрела на нее, но Тиана видела, как изменилась после этих слов ее поза. Всего за мгновение расслабленно-рыхлое тело великого мага будто подтянулось и напряглось. Так замирает лев, увидев добычу. Так замирает в полете сокол, следя за будущей жертвой с высоты.
— Позволь спросить, гёнхарра... — Чуть заметный наклон головы, и она продолжила: — Ты позволишь своей единственной исполнить ее предназначение во времени драконов? Она выйдет с войском за городские стены, чтобы станцевать танец магии?
Несколько мгновений госпожа Мусидэ и Айон не спускали друг с друга пристального взгляда. Наконец Айон ответил:
— Кого быстрее сдует с ног песчаная буря: того, кто стоит на одной ноге, или на обеих?
Госпожа Мусидэ негромко рассеялась и откинулась на диван.