Тиана увидела высокий потолок, по которому сновали легкие тени.
Очаг, полный зло-красных углей, которые жадно лизал догорающий огонь.
Гобелены на стенах с изображением танцующих девушек и драконов: ярко-красных, покрытых золотисто-огненной чешуей, с полыхающими зеленью глазами. Что-то кольнуло ее в ладонь, когда она посмотрела на драконов пристальнее, и Тиана дернулась и отвела взгляд.
Повернув голову в сторону от очага и скосив глаза наверх, она заметила большую кровать, закрытую от чужих глаз балдахином, и кованый сундук у стены рядом с ней. От кровати до самой противоположной стены тянулся красно-синий мохнатый ковер с ярким узором, и Тиана могла бы поклясться, что нити этого узора — чистое золото.
Кто бы ни был хозяином или хозяйкой этой комнаты, он был богат.
Сейчас в комнате не было никого, и деревянная дверь, ведущая наружу, была плотно закрыта.
Тиана попробовала пошевелить руками и ногами и поняла, что на самом деле связана. Кожаные ремни не причиняли боли, но стягивали, и, подергав их, она убедилась, что сама освободиться не сможет.
Те мужчина и женщина не говорили о ней так, будто она была пленница. Но не приснились ли они ей, не были ли порождением плавающего во тьме разума? Тиана не знала наверняка.
Она безуспешно пыталась растянуть ремни, напрягая руки и ноги, когда услышала за дверью голоса. Едва успела закрыть глаза, когда дверь распахнулась, и голоса приобрели окраску: тот же, знакомый, мужской — песок, ветер, опасность, — и знакомый женский — ручей, знание, беззащитность.
Почти беззвучно эти двое приблизились к ложу, на котором она лежала, и остановились.
— Она была такой беспокойной, когда я ее оставила, — проговорила женщина с удивлением в голосе, — но теперь посмотри. Я была уверена, что найду ее проснувшейся, открывшей глаза... Неужели я ошиблась?
Тиана почувствовала легкое прикосновение к лицу и постаралась ничем себя не выдать... но, похоже, это у нее не получилось. Женщина радостно вскрикнула.
— Нет, нет, я не ошибаюсь, брат! С каждым ударом сердца ты все ближе к свету, мехда́р! Иди на мой голос! Проснись и назови нам свое имя!
Тиана почувствовала, как будто сами собой нахмурились ее брови, и почти тут же зазвучал мужской голос:
— Она слышит тебя, Элейла. Смотри, ее лицо...
— Да, — сказала Элейла, и голос прозвучал ликующе, когда она наклонилась ближе. Длинные пряди волос мягко скользнули по руке Тианы. — Открой же глаза, незнакомка. Ах!
Она дернулась, но Тиана держала волосы крепко и не намеревалась отпускать. Их взгляды встретились: глаза Элейлы были самого яркого зеленого цвета, который она когда-либо встречала, а лицо было нежнее цветка харибии, лепестками которого осыпают молодоженов. Сейчас эти глаза были слегка расширены от неожиданности и легкого страха, а на нежных щеках выступил румянец.
Что же до волос... Темные волосы девушки были коротко острижены и едва достигали плеч. Две длинные, выкрашенные в яркий рыжий цвет пряди, в одну из которых и вцепилась Тиана, оказались единственными длинными прядями в этой странной, невиданной ей доселе прическе.
Какая благородная женщина в ясном рассудке позволит себе выходить на люди с так странно остриженными волосами?
Она заставила себя сосредоточиться на более важных вещах.
— Я не причиню тебе вреда. — Собственный голос показался Тиане ломким, как высохший тростник. — Кто вы? И где я нахожусь?
— Я — Айон, гёнхарра Эзы в Городе Миражей, — ответил спокойно мужчина, которого она не видела из-за того, что девушка заслоняла ей обзор. — Это моя сестра Элейла, которой ты обязана жизнью. Мы нашли тебя в пустыне три дня назад, и принесли сюда, в покои моей сестры. Ты была одна, без одежды и без чувств. Как ты попала на границу драконьих песков?
Пустыня? Драконьи пески? Три дня?
Тиана была так ошеломлена, что разжала руку, и Элейла тут же поднялась и отступила от нее к мужчине — гёнхарре, что бы ни значило это странное слово.
Она бы поразилась тому, насколько непохожи друг на друга брат и сестра: нежность и грубость едва отесанного камня в чертах лица, прозрачная зелень и темная непроницаемость грозовой тучи в глазах, но название города вдруг ударило в ее память и высекло яркие искры.