Я непроизвольно морщусь: какой же он неприятный. Боюсь представить, что у него за способности и какой он ветки. И надеюсь, что выскочка не в курсе Викиной особенности.
Сглатываю. Последние часы воспоминания о Вике становятся жгучими плетками. Они беспощадно бьют меня, разрывая душу и не позволяя излечиться. Так хочется закрыть глаза и вытянуть кусочек памяти, чтобы навек забыть обо всем… Но нельзя. Сейчас нужно спасти ее, а потом уже разбираться со своим сердцем.
Какое-то время мы едем по грунтовой дороге окруженной с двух сторон лесопосадкой. Сквозь деревья я вижу блеск воды.
— Озеро Виена, — костлявая рука парня появляется из-за плеча и тычет бесцеремонно в экран телефона.
Меня перекашивает от раздражения.
Но озеро, и правда, есть. И дорога вдоль него. А дальше огромные частные владения.
Перед высоким кованным забором посадка расступается, а затем резко смыкается с двух сторон. Далее начинается густой лес, а дорога упирается в заброшенную с виду усадьбу.
— Нужно отпустить водителя, — говорит Аким.
Я отрезаю:
— Нет! Ему придется погулять.
Тощий странно косится, затем, щелкнув ручкой, открывает дверь.
— Марк, мы здесь надолго, — с оттенком грусти проговаривает Аким.
Я выхожу.
— Не мели ерунды, Аким. Забираем Вику и уходим, — уже на улице надеваю куртку и поднимаю ворот. Холодно, очень холодно. В нашем захолустном южном городке — намного теплее. Потираю озябшие руки, но не трачу магические силы на согрев. Каждая крупица дорога.
Аким обходит машину. Достает сумки из багажника, а затем внезапно хлопает по бамперу.
— Уезжай!
Я не успеваю опомниться. Автомобиль дергается и, развернувшись, улетает прочь.
— Придурок! — процеживаю сквозь зубы. Поправляю полу куртки, но затем все-таки бросаюсь к пацану и прижимаю его к металлической ограде. — Будем на твоем горбу уезжать, если что.
Аким сглатывает.
— У меня есть номер водителя. Живет он здесь недалеко. Вызовем в любой момент, — тараторит тощий. — Не думаю, что мы так быстро справимся. Пусть он семью проведает.
— Какой добрый мальчик, — ехидничаю.
Придерживаю его, всматриваясь в блеклую радужку. Оттягиваю веко. Никаких признаков. Кто он такой? Что за фрукт?
— Что ты умеешь? Почему я не вижу в тебе магии?
— А ты хорошенько подумай, Вольный. Может, когда найдешь ответ, ты сможешь распутать сложный узелок.
— Мнишь, не придушу тебя прямо здесь? Почему позволяешь себе дерзить? Ты Маттер? Говори!
— Иди ты! Стану я перед тобой отчитываться. Ты, Марк, со своей магией памяти — пустышка. Так что… это ты не дерзи, — Аким слегка дергается, но вырваться не может.
— Говори, что ты умеешь, не то удавлю, как собаку, — я зол и напряжен. Ярость катится по венам жидким огнем. Хочется отыграться на ком-то. — Я не понимаю зачем ты увязался и какие преследуешь цели. А еще ты мне жутко не нравишься. Зачем мне лишний бесполезный груз?
— Такой, прямо, бесполезный? — смело отвечает он, и мне только за наглый взгляд хочется свернуть ему шею. — Да и я от тебя не без ума.
— Почему Ян никогда о тебе не рассказывал?
— А ты так часто с Зимой общался последнее время? Ты половину дружбы с ним стер. О чем мы говорим? Марк, хватит убеждать себя, что можно промыть мозги и тем самым очиститься. Ты нападаешь на других, потому что себя ненавидишь? — он приподнимает бровь и всматривается в мое лицо. Не боится меня ни капельки. — Молчишь… Я так и думал.
Нет сил препираться с идиотом. Отпускаю его.
— Ладно, живи.
— Какое милосердие, — наигранно отвечает Аким. — С Викой ты таким добрым не был. Неужели думаешь, что она простит тебе?
Я прищуриваюсь. Кулаки сжимаются. Кожа сейчас треснет от натяжения.
— Не болтай лишнего, малец. Мне сломать твою шею проще простого.
Недо-маг отходит к воротам и спокойно поворачивается ко мне спиной. Это настораживает. Какой же он мерзкий тип!
— Я тебя не боюсь, Вольный. В этой связке ты — пешка. Только еще не знаешь об этом. Так что, иди молча, если хочешь хоть чем-то ей помочь.
Беру сумки и следую за хлыщом. Неприятно осознавать, что Аким говорит правду. Я бесполезен. Пустышка.
Некоторое время мы молчим. Тишину нарушает пение звонких птиц и шуршание травы под ногами.
Читаю ключ над кольцом. Красная пушинка выскакивает наземь и бежит перед нами, прокладывая тонкую линию по земле. Я знаю, что Крылова здесь, но проверить все же стоило. Сердце заходится от волнения. Как она? Что с ней? Скрипит эмаль от мысли, что ее били или… Нужно просто верить, что все хорошо. Иначе свихнусь.