Холод покидает мое тело, замещая резкой болью. Кричу. В позвоночнике, будто горячий прут застрял.
Марк светится долго. Его тепло обволакивает, пронзая меня насквозь. И боль отступает.
Я видела Ангелину только через воспоминания любимого, которые мне передал Ян несколько минут назад. От матери Марк скрывался очень долго, а она столько же была одержима неведомой ненавистью к обоим сыновьям. Как жутко, когда такое случается.
Незаметно ночь превращается в день. Светлый купол растягивается по периметру усадьбы и держится вершиной за крышу особняка. Я вижу, как Пестов рассекает воздух белым покрывалом, и павшие маги исчезают под ним.
Марк приподнимает меня.
— И я тебя, — шепчет в ухо.
Я смеюсь и плачу. Мне радостно от его слов, но и печально от бессмысленно загубленных душ.
Артем на четвереньках подползает к нам. Они так похожи, и такие разные. Мой брат или Марка — не важно. Я их обоих люблю.
— Брат, прости меня…
— Будешь должен, — бросает через плечо Вольный, опуская голову и зарываясь лицом в моих грязных волосах. Целует в шею. — Вика, я…
— Марк, знаю.
Он сжимает пальцы, переплетая с моими, и громко выдыхает. По коже ползет горячей лавой его дыхание.
— Я искуплю свою вину. Даже под влиянием некоторые вещи были слишком. Мне больно вспоминать об этом.
— Могу помочь, — смеется Ян, подходя ближе. Он прикладывает палец к виску.
Марк хмыкает.
— Даже не думай! — рычу, кусая его за мочку уха.
— Ай! Ладно, теперь ты командуешь.
— Нет, не я.
Ян взрывается ярким смехом. Мы оборачиваемся и глядим на него удивленно.
— Вы стоите друг друга! Марк, прости.
— За что?
— Вика тебе как-нибудь расскажет, — он подмигивает мне, а я тут же краснею. Марк хмурится.
— Я чего-то не знаю?
— Вик, не сейчас, — перебивает Ян. — А то мне не охота с синяком ходить. Расскажешь, когда меня рядом не будет. Ок?
— Ян, посмей только еще раз так сделать, — серьезно говорит Марк и приподнимает мне подбородок.
— Да лана, ничего особенного, немного подсмотрел за вами. Но это того стоило! Ведь не возьми я тогда ее память, сейчас бы перед тобой стояла не твоя Вика, а просто… Виктория.
— Ах, ты! Ну, я тебе сейчас! — грозно рычит Марк и чуть дергается, но я его задерживаю. Он подмигивает мне и шепчет на ухо: — Я потом ему спасибо скажу. А ты хочешь вспомнить, что было в поезде?
— Конечно, хочу.
Ян отбегает подальше, смешно поднимая ноги, а затем возвращается. Замирает около младшего Вольного.
Из толпы вырывается темная девушка.
— Артем? Этого не может быть! — слышу визгливый голос Лизы.
Зимовский закусывает губу.
Сестра бежит и спотыкается, а затем падает в объятия Вольного младшего.
Так вот кого маг вроде как не спас! Видимо, это тоже было необходимо, а память Лизе пришлось изменить, чтобы Ангелина не добралась до Артема. Я не знаю всех мотиваций, некоторые моменты остались для меня загадкой. Помнить что-то — это одно, а понимать происходящее — другое.
— Лиза-а, — выдыхает младший Вольный, целуя ее заплаканные глаза. — Ты жива. Жива!
— Да-а.
Ангелина громко вскрикивает.
Мы все оборачиваемся.
Кровь льется из ее рта, тело дергается в конвульсиях. Несколько раз переворачивается, а затем затихает, уставившись в нашу сторону. Протягивая худую дрожащую руку, подзывает нас.
Марк натягивается струной, но я сжимаю его ладонь и киваю «можно».
— Сын, не позволь тьме завладеть миром. Она — черный суггестор. Ты ведь знаешь это.
— Кто бы говорил о тьме, — скрипит Вольный.
— Не сейчас, не завтра, но ты вспомнишь об этом. Когда-нибудь ты поймешь меня.
— Нет. Даже не надейся.
Почему мать пошла против детей? Зачем было убивать Вольных? Нам этого никогда не узнать. Хотела ли она владеть миром или пыталась предотвратить будущее? Мне трудно осуждать ее и думать о том, что она окажется права. Как поведет себя искра во мне я не знаю, а что такое черный суггестор — тем более. Мне страшно думать о том, что ждет нас впереди.
Ангелина протяжно кричит и, выгнувшись дугой, застывает с открытыми глазами. Тело оседает, каменея, и покрывается тонкой смолистой коркой.
Я терплю сильные тиски Марка. Шепчу ему, что уже все закончилось, и только после третьего сказанного мною «я люблю тебя» чувствую, как его пальцы расслабляются и отпускают мои плечи.
— Если бы не она, я бы тебя не встретил, но, если бы не она, нам не пришлось столько пережить.