— Марк, я ни о чем не жалею, — целую его припухшие губы. Соленый терпкий вкус остается на языке. — Боли я не боюсь: танцы закалили меня, а прощать не так уж и сложно.
— Если бы все умели, как ты, — шепчет Вольный и отвечает на поцелуй. Так страстно, что у меня в миг подкашиваются ноги.
Налетает легкий шум. Снег превращается в дождь. Одна капля. Другая. Ливень смывает с поля битвы кровь, очищает землю от человеческой глупости, оставляя нам в назидание только память. Память о том, как мы хрупки и потеряны в лабиринтах своих страстей. Как мы можем быть жестоки к своим близким, всего лишь находясь в заблуждении. Показывает нам, как дети перерастают своих родителей, как родители забывают о любви и нежности, как они идут на страшные решения из-за своей гордости и нелепых ошибок.
Вода ласкает землю, словно обновляет ее и дает нам шанс жить дальше с памятью о прошлом, чтобы будущее было чище. Чтобы наши дети жили в мире и согласии.
Дождь не смывает поступков, но он объединяет всех невидимыми нитями.
Маги сходятся в круг. Рэньюеры и Мнемоны стоят рядом, плечо к плечу. Они понимают, что эти события стали для всех ключевыми. Они объединили их.
Глава 41. Виток последний
Из толпы выживших к нам приближается человек. Я знаю его: силуэт, походка, внешность. Желтые выразительные глаза, посеребренные виски, мелкий ежик седых волос. Он весь в светлом. Курточка нараспашку, из-под нее выглядывает небрежный чуть растянутый свитер.
Меня подбрасывает от накатившей памяти. Она укладывается в стопочки, разрастается в стеллажи, полки, отсеки и разогревает виски. Марк что-то кричит на ухо, но я не могу разобрать. Хватаюсь за его плечо и съезжаю вниз, но крепкие руки не дают упасть.
Авреев Михаил.
Знать его имя, и помнить, как выглядит — мало, важно понимать, кто он. Я думала, что его уже нет в живых. Он говорил, что сам не сможет убить внестепенника. Обманул?
Мужчина протягивает руку и манит меня. Марк поджимает губы, Я улыбаюсь ему, говорю тихо «все хорошо», и жених нехотя отпускает.
Подхожу к Михаилу. Вода рассекает воздух и проникает под одежду, зализывает волосы и льется за шиворот. Свет вокруг незримо колышется, а когда я касаюсь руки суггестора мир, будто выдыхает и останавливается. Капли дождя замирают перед глазами.
— И что дальше? — спрашиваю.
Михаил смотрит на меня выжидающе. Я не понимаю, чего он хочет.
— Дальше будем жить и учиться, — спокойно отвечает он и всматривается в мои глаза.
— О чем вы?
— В тебе искра суггестии. Не совсем маг, но и выше всех магов.
Я смеюсь. Что за глупости?
— Ты думаешь все так просто? — мужчина прищуривается.
Поджимаю губы. Я не знаю, что думать. Просто не просто, но для меня все еще непонятно. Зачем оно мне? Да и я не люблю, когда меня обманывают, а, тем более, пользуются мной.
— Вы обманули. Вы могли сами это сделать.
— Не мог, к сожалению. Так нужно было, — Михаил ведет плечом и пристально глядит в мои глаза, не выпуская моей ладони из шершавых пальцев.
— Мне кажется, что вы заигрались, — начинаю злиться, да так, что стискиваю зубы до хруста.
Авреев сжимает руку, сдавливая сильней мои пальцы. Злость замещается спокойствием.
— Помни. У тебя нет стороны. Ты — золотая середина. Ты можешь влиять на всех магов, можешь принуждать и изменять их сознание. Но. Никогда не делай этого. Тебе придется бороться не только с внешним миром, но и с собой. Сила твоя не характерна для Мнемонов или Рэньюеров. Ты — Маттер. И многие захотят убрать тебя с дороги, думая, что во тьме есть только тьма и ни капли света.
— Я не хочу… Да и почему я? Марк сильнее и опытней. Он всех спас.
— Нет. Не он. Вольный только использовал клинок, который по сути ничего не значит, — маг улыбается. — Если бы ты не поверила в него несмотря ни на что — он бы не справился. Ты дала ему силу, а он просто воспользовался ею.
Остальные маги не двигаются: для них время остановилось. Марк глядит на нас, не моргая, и тянет руки. Капли дождя застыли бусинами на его ресницах, длинными слезами на щеках.
— А зачем стороны? Они же ведь отлично работают вместе? Зачем их разделять? — показываю на Вольного и Зимовского.
— Разделение было только на умения. Это потом возникла вражда. Ангелина позарилась на темную магию, часть Мнемонов поддержали ее. Реньюеры восстали, и тогда погибли не десятки, а сотни магов. После этого мир нарушился. Вообще это слишком сложно, чтобы объяснить на пальцах. Я как-то покажу тебе, но не сейчас. Сейчас тебе нужно время для восстановления сил.