Кончики пальцев щекочет. Гляжу на руки и тихо ахаю. Подушечки, будто золотой пыльцой посыпаны: сверкают и осыпаются.
— Дай руку, — тянется мужчина. Руки сами выбрасываются вперед и я хватаюсь за Вольного. Простреливает электрической дугой, спину выгибает, глаза заливает светом.
Налетают воспоминания, что бурной рекой сбивают меня с ног, и я падаю рядом с кроватью.
Маршрутка. На месте водителя — Марк. Когда машину заносит, он молниеносно хватает меня за руку, и я вижу то же желтое сияние.
Прихожу в себя. Мрак рассеивается, свет заглатывает меня ударом по зрачкам.
Затем медленно привыкаю, смотрю перед собой, все еще не понимая, что произошло.
— Кто ты, Крылова? — шепчет «муж» и обматывает швы чистым бинтом. Кровь остановилась, он посвежел и приободрился. Это повергает меня в новый шок.
— Кто ты, Вольный?
Марк, усмехнувшись, встает.
— Нам пора идти, — он набрасывает чистую футболку. Как-то быстро он восстановился. Марк повторяет: — Вика, очнись!
— Но как?
— Видимо, мне не все о тебе рассказали. Вопросы потом. Сейчас стоит уйти, — он оборачивается на распростертых мужчин. Подходит ближе и шарит их карманы. — Подготовленные суки! Ни единой зацепки, кто мог послать. Долго ты будешь стоять, как примороженная? Вика!
Я делаю шаг. Меня мутит от вида крови. Марк оборачивается.
— Смотри сюда, — и впивается в меня взглядом синих глаз, в них пляшут белые мотыльки. — Впусти!
— Что?!
— Я помогу. Впусти меня…
Чувствую, как холод проникает под веки, затем перемещается к виску и тут голову прошибает током. Меня трясет, как при эпилепсии.
— Проклятье! — выкрикивает Марк, отстраняясь. Тянет меня из квартиры, на ходу водружая в руки рюкзак. — Ничего, ты откроешься. Наступит время, и ты впустишь.
Глава 14. Никому не верь
Марк вызывает такси.
В машине садится около меня. Отвернувшись, долго смотрит в окно, а я поддерживаю нелепую беседу о погоде с водителем. Нуждаюсь в отвлечение, иначе просто завою от горя.
— Наверное, отдыхать едете? Солнце в этом году отменное! Дождь вот пошел на удивление, но и то — уже все подсохло, — стриженный мужчина прочищает горло. Обернувшись назад, осматривает нас из-под густых бровей и растягивает милую улыбку. Его крепкие пальцы ловко крутят руль.
— Да, едем отдыхать к озеру, — обманываю я. Не знаю зачем.
— Это, которое в Земельках?
Марк обернувшись, вопросительно приподнимает бровь. Взяв мою руку в ладонь, сильно сжимает. Мол, помолчи.
— А вы бывали там? — продолжаю играть. — Подружка так нахваливала это дикое место, вот мы и решили немного отвлечься от работы. Правда, муженек?
Вольный сверлит взглядом, но не гневным, а, скорее, грозным. Горячая ладонь все еще крепко тискает мои пальцы, отчего они немеют. Я пытаюсь одернуться.
— Ты обещал, — нервно выдавливаю я. Марк знает о чем речь. Мне все равно, что наш разговор слышит еще один человек.
«Муж» отпускает, наконец, мою руку.
— Да, место там не только красивое, но и лечебное. Возле озера, говорят, есть источник. Если выпить из него — все горести проходят, но это сказки, конечно, — не обращая на нас внимания, говорит водитель. Его курчавые волосы смешно подскакивают на ухабах.
Я оглядываюсь на дорогу. Местность незнакомая: негустые посадки, просторные луга. Внизу, за рекой, словно фактурное ожерелье — приземистые домики с алыми крышами. Они тянутся в две нитки, которая через какое-то время сходится в одной точке, прямо у порога старой мельницы.
— Звони, — говорит Марк, протягивая телефон.
— Но я не помню их номеров. У тебя же, наверняка, в той папочке, с моим досье, есть все данные.
— Есть, — отвечает, а меня мутит от его змеиной улыбки. Затем что-то быстро клацает по экрану и протягивает трубку. — Я набрал.
— Да, — слышу мамин голос и благодарно киваю «мужу», но скошенная улыбка не слетает с его лица, и это настораживает.
— Привет, мам, это Вика!
— Я слушаю. Что вам нужно?
— Мама, ты меня слышишь?
Марк лыбится и, прыская в кулак, отворачивается к окну. Я начинаю понимать, что он просто играется со мной. Как кошка с мышкой.
— Говорите. Могу чем-то помочь?
— Ну, это же я — Вика — твоя дочь! — уже кричу в трубку. Возможно мама не слышит? Может плохая связь?
Немая долгая пауза.
— У меня нет дочери. Вы ошиблись номером. У меня только сын, — и в мозг впиваются короткие гудки, вскоре и они замирают.
— Я не обещал, что они будут тебя помнить, — забирая телефон, говорит Вольный. В его синих глазах мерцают бесенята.