Выламывает мышцы и голова раскалывается на тысячу кусков, но я уперто иду дальше. Должен найти ее, должен. Что-то подсказывает, что Крылова под носом, словно скрыта. Интуиция, как нашкодивший котенок, что царапается под дверью, заставляет меня ходить бездумно, повинуясь чутью. Сердце, будто ускоряет биение. Тук. Тук. Тук-тук. Тук. Тук-тук. Куда зовет оно, туда и иду. Никогда не прислушивался к подсознанию, но сегодня особый день. Я не только устал, но я чувствую, что Вика в опасности. Корежит меня это и давит, будто камаз, вылетая из-за поворота.
Еще два часа ходьбы по округе ничего не дают. Сердце лупит в грудь, что сдуревшее. Адреналин на пределе. Из-за этого дышу, как старик, и стараюсь не делать резких движений, чтобы не упасть. Я уже весь город облазил. И почему сейчас нелегкая принесла меня именно в этот район? Так близко к прошлому и тому, что не охота вспоминать.
Щипает кольцо. Едва слышно, но щипает!
Догадка царапает меж ребер. Неужели Зимовские вмешались? Лиза была в больнице. Просила проверить объект на ломку психики и потом, дав добро, она укатила домой. Неужели обманула уже тогда? Зачем им Вика? Какой-то тонкий расчет, свои планы? Явно память, что хранится в голове Крыловой слишком важна. Но шеф разнесет их синдикат, если моя догадка верна. Реньюеры знают, что их ждет за такой произвол. И так между ветками магов из-за перебежчиков накаленная атмосфера. Стоит только зажечь спичку и разразится война.
Я бреду в сторону парка и ныряю в просторный двор с однотипными квартирами. В знакомый двор со знакомыми подъездами.
Поздно уже. Глубокая ночь. Только в нескольких окнах горит свет. Остальные черными зеницами смотрят на опустевший двор.
Тихо и безлюдно.
Неуловимый скрежет напрягает слух. Я приникаю к стене, прячась в мертвой точке. Здесь меня не заметит даже маг. Разве что прицельно будет смотреть.
Выглядываю из-за угла и замираю, наблюдая, как по стене дома поднимаются тени. Задерживаю дыхание. Нелепая мысль вонзается в голову так сильно, что меня начинает шатать. Перед глазами все плывет и, чтобы не упасть вцепляюсь пальцами в штукатурку. Если Вика у Яна, значит, она в опасности. Что-то не так.
Дрожащими руками достаю из кармана мобильный, и быстро листаю телефонную книгу в самый низ. Хорошо, что после ухода Зимовского от Мнемонов я не удалил его из списка. Оставил на всякий случай, словно чувствовал, что мы еще встретимся.
Выбирать сторону не воспрещалось, только назад дороги не было. И после перехода, лучше не надеяться на помощь бывшего сообщества. Синдикаты поначалу не враждовали, а просто игнорировали друг друга, не вмешиваясь в работу. Но потом лагеря резко встали друг против друга и холодная война длилась больше трех лет. Хорошо, что не пошли друг на друга стеной. Но грань утончалась.
Мы, Мнемоны, выполняем грязные заказы, в основном для богатеньких вельмож и политиков. Вламываемся в систему обороны или важные стратегические объекты, добираясь до нужных людей через детей, жен, любовниц или родственников. Мы влияем на ход истории, изменяем судьбы, разрушаем жизни. Я не выбирал такую работу. Выбора особого не было. Мать не оставила его мне.
Реньюеры же помогают пострадавшим и часто исправляют нашу недобросовестную работу, как чистильщики или волонтеры, которые наивно верят, что делают мир лучше. Оказалось, что две стороны медали — это не про наше дело, и здесь каждый сам за себя. Перемирие чуть не рухнуло из-за гибели объекта и привело обе стороны магов в состояние «по лезвию ножа». И потом три года были самыми сложными. Появились новые правила, были поставлены другие условия.
Я колеблюсь: звонить или нет. Ведь за это меня свои же обязательно накажут. Контакты запрещены с противоположной стороной. Тем более, если эта сторона посягает на успех заказа. Но я делаю это ради дела! Так ведь? Даже не ради девчонки. Киваю, словно это помогает набраться смелости и уговорить себя, и нажимаю трубку вызова.
— Да? — сонный голос Яна вводит меня в ступор. Я не знаю, что сказать. Все удачные варианты вылетают из головы.
Когда-то мы были довольно близкими друзьями, пока не случился тот самый переворот: тогда Зимовский и переметнулся к Реньюерам. Не смог сестру бросить и готов был исправлять всю жизнь результаты похабного труда Мнемонов, вместо того, чтобы ломать людям головы. Благородно. Но бессмысленно.
Я всегда считал, что оба сообщества могут сосуществовать бок о бок. Но каждый хотел свое, и никто не шел на уступки. А человека, который мог бы рассудить обе стороны — просто не было в природе. Да и последние пару лет совсем строго стало: ввели новые правила общения. Запрещалось даже приближаться к конкурентам. Исключение шеф дал только на Вику, и то только потому, что очень важный заказ, а подгоревшая информация клиенту не нужна. Но что-то все это мне не нравилось совершенно.