В причины запретов общения с Рэньюерами я не хотел вникать. Неинтересно было. Мечтал переждать несколько лет, и, желательно, выжить. Шеф тогда обещал мне сокрытие взамен на верную службу. Продался я, в общем, но ни о чем не жалею.
— Слушаю… — хрипло повторяет Ян и выдергивает меня из тягостных размышлений.
— Зима, выводи женщин, — говорю в трубку, как будто опускаю руку в колодец — без надежды дотянуться до воды. Смотрю на дом, где тени подбираются на пятый этаж. — Они уже почти на вашем уровне. Ян!
— Марк, ты? Не стоило звонить…
— Знаю, но ты должен их вывести. Я не смогу помочь. Крылова потрепала меня слишком, и я еще не восстановился. Она ведь у вас?
Секунда молчания. Такая долгая, что у меня подкашиваются ноги. А вдруг ошибся? Зимовский тяжело выдыхает:
— Отсидишься в стороне, как всегда. В прочем, я не удивлен, — не просто так говорит, но сейчас не время вспоминать прошлое.
— Ян, ты слишком злопамятен. Шевелись!
Слышу в трубке шум. Затем Ян бормочет:
— Жди внизу. Если со мной что-то случится, вывези Вику, но не доставай память. Воля, поступи по совести, а не по приказу. Ты же заглядывал в ее душу, ты знаешь, о чем я говорю. Она не так проста, как кажется. Не применяй икс. Не применяй, слышишь!
— Зима, не начинай! — психую. Учить меня будет! Я в будущем еще припомню его ошибки. Задерживаю дыхание, когда один из силуэтов прилипает к стеклу окна на шестом этаже. — Быстрее, они сейчас будут в спальне! Только не говори, что Крылова там спит!
Ян отборно ругается матом, и связь со скрежетом обрывается.
Какое-то время стоит гнетущая тишина. Я до зуда под коленями хочу броситься на помощь, но стоит мне приблизится к квартире — мне отбросит, а сил преломить сокрытие хоть частично — совсем нет. Почему этих мразей поле не откидывает? Возможно они простые люди под внушением, но могут быть маги черной стороны или под обычные маги, но под чарами более сильного заклятия. Но кто мог так защитить? При чем, сразу двоих. Такой силы нет ни у кого из наших.
Старая мысль впивается мне в голову, и я чуть не рычу. Ошибся!
Никогда не верьте, что все может быть хорошо, если все разрушилось еще до того, как вы об этом подумали.
Сердце выплясывает в груди, словно оно забыло, что есть предел. Я сцепляю зубы и жду. Как трус. Как слабак. Сжимая кулак, бью в стену и слышу хруст косточек. Обшивка трещит, обсыпая меня песком. Это порох, что летит на мою крышку гроба. Мне нужно вырваться, но уже поздно. Слишком.
Тень на стене дергается и отодвигается в сторону. Затем перепрыгивает на соседний балкон. Второй человек зависает на карнизе, затем забирает левее и тоже прячется на балконе, но с другой стороны.
Я пытаюсь набрать Яна, но он упорно не отвечает. В сердцах процеживаю сквозь зубы ругательство и направляюсь к подъезду, шатаясь и еле переставляя ноги.
И зачем я это делаю?
Человек всегда делает только то, что хочет, даже если не осознает важность.
Иду через двор и считаю секунды. Одна, две, три… Ян сможет, сможет Вике помочь. Он сильнее, намного сильнее меня. Он сможет.
Беспокойство так захватывает душу, что ноги непроизвольно несутся вперед, не обращая внимание на жгучую боль. Стоит сделать шаг в подъезд, как над головой гремит взрыв. Я машинально пригибаюсь, прикрываясь под руками. Затем срываюсь и бегу вверх по лестнице. Не может быть! Не успел! Этого просто не может быть!
Сокрытие спадает: кольцо впивается в палец знакомым уколом, убеждая меня, что Крылова жива. Подниматься мешает плохое самочувствие и резь в стопах, но я почти лечу наверх. Представляю, как было больно Вике, когда она ноги порезала. Хотелось верить, что сейчас уже все в порядке. Что случилось с ней в эти три дня могу только предполагать. От этого до тошноты сдавливает сердце. Все должно было быть не так.
Слишком крепкий дух у Крыловой, и сломить ее барьеры оказалось практически невозможно. Я никак не мог понять — она сама блокирует или кто-то посильней припрятал ее глубинную память. Но Вика была другой, я это знал. Знаю. И буду знать всегда.
Не замечаю, как преодолеваю все шесть этажей, спотыкаясь во тьме почти на каждой ступеньке. Но я лечу, бегу, ползу вперед. Мерная тишина сидит в душе ядовитой змеей, того и гляди вздернется и нападет. Я знаю, что даже если в квартире кто-то выжил, нападающие быстро добьют их. Это дело времени. Пыль осядет и всех просто вырежут, как поросят. Если кто-то охотится на магов — это почти всегда метко и точно спланировано. Мало кто выживал после покушений. Сглатываю от накативших воспоминаний. Мне в свое время повезло встретить Золотницкую, которая спрятала меня от преследователей. Когда заказ на убийство будет исполнен, чистильщик все приберет за собой. Утром никто ничего не заметит. Для простых людей не будет взрыва, мертвых тел и разбитых судеб. В нашем мире все не так просто, как кажется.