- Как многие из вас, возможно, знают, впервые в стенах нашей Академии произошёл неслыханной случай. За две недели до важнейшего выступления исчезает партнёр Тони Стилерс.
- Том, что ли? – откуда-то сзади раздался удивлённый женский голос.
- Именно он.
- В смысле исчез? С ним что-то случилось? – вторил иной, мужской.
- Все вопросы потом. Кто готов заменить его? Кто встанет в пару с Тони и через две недели выступит от Оранж на соревновании?
- С танго, верно? – Эйми хихикнула.
- Верно. Так что?
Несчастная Стилерс стояла в углу с лицом, цветом стены, и с угасавшей в глазах надеждой наблюдала за окружавшими ее сейчас людьми, за теми, с кем она проводила в танцевальной Академии год за годом, кого она считала дружественными и близкими ей соратниками. В одних взглядах она лицезрела удовлетворение, в других страх и непонимание, в некоторых взорах мелькало отвращение. Джен тщетно искала в лицах поддержку, желание помочь. Казалось, этот кошмарный, позорный день не закончится никогда.
Спустя час Бордо осталась наедине со Стилерс в зале. В глазах женщины царил гнев.
- Это был последний твой шанс, Тони. Я не смогу тебя защитить от нападок окружающих. Ты же понимаешь?
- Понимаю, - девушка болезненно вздрогнула.
- За две недели невозможно выучить танго так, чтобы восхитить судей, и многие из моих учеников это ясно видят и боятся этого. Заметила?
- Заметила, - эхом откликнулась Джен.
- Беда не то, что ты потеряла партнёра, а то, как и когда было это сделано! – Луисана неожиданно вскрикнула, отчего-то рассердившись. – Ни один человек, смотрящий телевизор, не позволит встать себе в пару с той, которая виновна в исключении целого округа из состязания. Надежда тысяч людей.
- Не позволит?
Дженнифер вдруг обиженно разрыдалась, сидя в широком кресле напротив шагавшей туда-сюда преподавательницы.
- Но они же сами не хотят со мной выступать! Еще есть целых две недели. Неужели этого мало для профессионального танцора?
- Запомни, девочка, - нависла над встревоженной девушкой Бордо, - для уважающего себя танцора и года мало для изучения танца. Подставлять себя, как мы с тобой только что выяснили, никто не будет. Им то что? Им легче и незаметнее отступить, остаться в тени, подождать, пока тебя растопчут, и выйти на поверхность. Никакого позорного проигрыша не будет. Никто не будет тыкать в него пальцем и смеяться, заявляя, что раз тот решил, что его мастерства достаточно, дабы одержать победу в штате, то и должен был пройти дальше.
И до Дженнифер вдруг дошло. Она закончила плакать и подняла голову вверх, чтобы встретиться неуверенно-вопросительным взглядом с учительским:
- Вы не верите в мою победу?
- Я – нет. Никто – нет. У тебя был шанс с Томом, клянусь, был, но не теперь. Впрочем, я сделала всё, что в моих силах.
- И это всё? Вы отказываетесь от меня? Не приложите больше усилий, чтобы найти партнёра?
- Тони, Тони…
- Глупости. Не могу в это поверить. А как же, двигаться до последнего? До тех пор, пока только и не сможешь, что ползать? – девичий голос дрожал от поглощавшего ее бесхребетного отчаяния.
- Этот раунд для тебя окончен. Тони, тебе больше не подняться. Никто не поддерживает проигравших, никто не любит исчезнувших, никто из следующих конкурсантов не даст тебе встать, отряхнуться от прошлого и пойти дальше.
- Луисана, вы действительно совсем не верите в то, что я могу победить с новым партнёром?
- За две недели – нет. Все вокруг отказались от этого. Я обзвонила всех, кого могла и кого не имела права трогать. Я передаю тебе их слова.
- Трусы! И подлецы! Они просто хотят подставить меня, чтобы потом…
- …подняться на твоих костях, Тони. Я так и сказала тебе, разве нет?
- В следующем году я смогу. Я восстановлю справедливость. Я…
- …больше никогда не победишь.