Тирион протянул руку за драконом.
Три часа спустя карлик наконец выбрался на палубу облегчиться. Утка и Яндри воевали с парусом, Исилла стояла у руля. Солнце нависло над тростниковыми зарослями на западном берегу, порывами налетал ветер. «Мне нужен бурдюк вина», – подумал карлик. Ноги у него затекли от сидения на табурете, а голова кружилась так, что он чудом не свалился в реку.
– Йолло, – окликнул его Утка. – Где Хэлдон?
– Лёг спать – неважно себя чувствует. У него черепахи лезут из задницы, – он оставил недоумевающего рыцаря на палубе и поднялся к себе на крышу. На востоке за скалистым островом сгущалась ночная тьма.
Здесь его и нашла септа Лемора.
– Чувствуешь в воздухе приближение бури, Хугор Хилл? Впереди Кинжальное озеро, где рыщут пираты. А за ним лежат Горести.
«Только не мои. Все свои горести я ношу с собой, – он подумал о Тише и месте, куда отправляются шлюхи. – Почему бы и не в Волантис? Быть может, я найду её там. Нельзя оставлять надежды». – И что он ей скажет? – «Прости, любимая, что я дал им тебя изнасиловать. Я думал, ты шлюха. Сможешь ли ты меня простить? Я хочу вернуться в наш домик, чтобы мы, как прежде, были мужем и женой».
Остров скрылся позади. Впереди по левому берегу Тирион увидел руины: перекосившиеся стены и упавшие башни, проломленные купола и ряды сгнивших деревянных колонн, улицы, заросшие грязью и пурпурным мхом.
«Ещё один мертвый город – в десять раз больше Гоян Дроэ». Теперь здесь жили огромные черепахи-костегрызы. Тирион смотрел, как они греются на солнце – коричневые и чёрные бугры с зазубренными гребнями, спускающимися от центра панциря. Несколько черепах увидело «Скромницу» и соскользнуло с берега в реку, оставив только круги на воде. Не лучшее место для купания.
Потом за кривыми стволами полузатопленных деревьев и широкими залитыми водой улицами он увидел серебрящийся отблеск солнечного света на воде.
«Другая река, – понял он сразу, – она впадает в Ройн».
Чем уже оставалась полоска земли между реками, тем выше становились здания, пока город не окончился застроенной косой на слиянии рек. Здесь лежали развалины колоссального дворца из розового и зелёного мрамора, его обвалившиеся купола и сломанные башенки нависали над арочными галереями. У причалов, где когда-то могли пришвартоваться разом полсотни кораблей, спали «костегрызы».
Теперь Тирион знал, где находится. «Это был дворец Нимерии, и эти руины – всё, что осталось от Ни-Сара, её города».
– Йолло, – закричал Яндри, когда «Скромница» проходила мимо мыса, – что ты там говорил о вестеросских реках, которые шире Матери-Ройн?
– Я не знал, – громко ответил ему Тирион. – В Семи Королевствах нет ни одной реки шириной хоть в половину этой.
Этот новый приток Ройна был ничуть не уже той реки, по которой они приплыли, и сам по себе был под стать Мандеру или Трезубцу.
– Здесь, у Ни-Сара, Мать принимает на свое лоно Буйную Дочь Нойн, – сказал Яндри, – но она не достигнет своей наибольшей ширины, пока не встретит и остальных своих дочерей. У Кинжального озера к ней присоединится Койн, Черная Дочь, несущая золото и янтарь с Секиры и еловые шишки из Квохорского леса. Южнее Мать встретит Лхорулу, Ласковую Дочь с Золотых полей. Там, где они сливаются, некогда стоял Хроян, город празднеств, где вместо улиц каналы, а дома из золота. Затем Ройн долго-долго течет на юг и на восток, пока, наконец, к ней не подкрадётся Селхору, Робкая Дочь, что прячет своё русло в излучинах и зарослях тростника. Там Матерь-Ройн разливается так широко, что плывущий по середине реки не видит берега ни справа, ни слева. Сам увидишь, мой маленький друг.
«Увижу», – подумал карлик, заметив на воде рябь – прямо по курсу, меньше чем в шести футах от судна. Он уже собирался привлечь внимание Леморы, когда на поверхность всплыло нечто, да с таким всплеском, что «Скромницу» закачало из стороны в сторону.
Это была ещё одна черепаха – рогатая черепаха исполинских размеров; её темно-зелёный панцирь, испестрённый бурыми пятнами, оброс водяным мхом и чёрными речными моллюсками. Гигант поднял голову и издал горловой трубный рев – громче любого боевого рога, какой только доводилось слышать Тириону.
– Мы благословенны, – зарыдала от счастья Исилла, слёзы текли у неё по лицу, – мы благословенны, благословенны.
Утка заулюлюкал, следом Юный Гриф. Хэлдон выскочил на палубу, чтобы узнать причину переполоха... но слишком поздно. Гигантская черепаха снова скрылась под водой.
– Что это вы так расшумелись? – спросил Полумейстер.