Впервые Князев слышит мою просьбу, хоть она и не была озвучена вслух.
– Я никогда ни перед кем не… – Чувствую, что в данный момент жизненно важно сообщить эту информацию.
– Знаю, – перебивает он, нависая сверху, – и это охуеть как возбуждает, Лиса! Знать, что ты вся моя. Полностью. Без остатка. Такая чистая и невинная. Блядь, у меня крышу от этих мыслей срывает! – Он выглядел так, как будто девственник до первой телки дорвался.
Хочу возразить, что я вообще-то не его и никогда ею не стану, но язык не слушается и из меня вырывается только короткий рваный вздох. Мягкие губы припадают к ложбинке между грудями, оставляя дорожку легких поцелуев; затем спускаются вниз по животу. Без стеснения Артем устраивается между моих ног и целует меня через трусики, затем разводит напряженные бедра в сторону и продолжает ласкать сквозь тонкое нижнее белье. Тело заметно расслабляется, избавляясь от зажимов, на его место приходит вновь появившееся возбуждение. Заметив этот плавный переход между состояниями, он, удовлетворенно рыча, подцепляет края шелковых трусиков и, стянув их, швыряет в сторону. И вот я лежу перед ним, распластавшись, совершенно голая, за исключением бюстгальтера. Артем долго и похотливо рассматривает меня там. От этого у меня перехватывает дыхание, становится трудно дышать из-за тяжести в груди, и все тело бросает в жар от смущения.
Освободив меня от последнего атрибута одежды, Князев хватает зубами затвердевший сосок, оттягивая его, одновременно проделывает то же самое со вторым, только пальцами. Стыдливо ощущаю, как низ живота стягивает истома, а между ног становится очень влажно… Что он творит со мной? Как заставляет подчиняться? Словно мое тело только и делало, что ждало его…
В какой-то момент Артем отстраняется, снимает брюки вместе с боксерами, и я впервые вижу мужской половой орган вживую, да и вообще в принципе впервые. Он кажется настолько большим и толстым, находясь в полной боевой готовности, что по телу проходит табун мурашек, заставляя красную кнопку тревоги пульсировать в голове.
– Я передумала, – трусливо шепчу, отползая спиной к изголовью кровати с расширенными от ужаса глазами. – Он слишком… это слишком для меня!..
Артем начинает смеяться, запрокинув голову, как будто сказанные слова – полный бред.
– Ч-ш-ш, не бойся, Лисичка, – успокаивает меня с ухмылкой. Надвигается с грацией охотника, хватает за лодыжку, притягивая к себе. Я брыкаюсь, пытаясь вырваться, но, естественно, все старания напрасны. Оказываюсь лежащей под ним и такой уязвимой. – Смотри, как ты ему нравишься. – И коротким кивком указывает на слегка покачивающийся возбужденный член.
– А он мне – нет!.. – сквозь зубы говорю я, отчего бандит начинает угорать еще больше. Но вот веселье сходит на нет, его взгляд снова опасно темнеет. Артем устраивается, разводя мои бедра шире, чтобы уместиться меж ними своей огромной тушей. – Погоди! – Оттягивая момент, вспоминаю об обязательном атрибуте, о котором всегда слышала… – А п-презерватив? – покраснев, стыдливо уточняю.
– Я вовремя вытащу, – уверенно отвечает он, а я не понимаю, о чем вообще речь. Что значит «вовремя вытащу»? Лихорадочный поток мыслей прерывает ощущение кое-чего твердого, упирающегося во вход. В панике приподнимаю шею, чтобы посмотреть, но Артем хватает меня за подбородок, приказывая:
– Смотри в глаза!
Легко, блин, сказать! Когда в тебя каким-то колом тычут, тяжело сдерживаться, чтобы не контролировать процесс хотя бы зрительно.
От безвыходности киваю, тяжело сглотнув, Артем наклоняется, оставляет на моих губах влажный размазанный поцелуй, облизывает языком приоткрытую нижнюю губу, пока я пытаюсь сосредоточится на его лице и ни о чем не думать. Однако ничего не помогает, когда острая, резкая, молниеносная боль, простреливающая весь низ живота и поясницу, вырывает из горла истошный вскрик.
– Щас пройдет, маленькая… – Князев замирает, ласково убирая прилипшую к моему лбу прядку. Этот акт нежности и заботы совершенно не вяжется с образом мятежника и жестокого бандюгана, сложившимся в моей голове. – Легче? – уточняет он, слегка подавшись назад, а затем вперед. Жгучая боль заставляет лицо морщиться от каждого его движения. Закусываю губу до крови, рот заполняет металлический привкус. Горячий язык Артема слизывает алые капли, затем Князев мягко целует меня в висок. Он делает еще один плавный толчок, и я ощущаю, что острой боли стало меньше. Как быстро пришла, так же стремительно отступает.