– Вы любите кошек?
– Не слишком, – поморщился герцог.
– Я бы хотела иметь в доме кошек. – Амелия торжествующе вскинула голову. Вот она, лазейка, через которую можно убежать от этой нелепой помолвки.
Герцог постучал пальцем по столу.
– Если они не будут путаться у меня под ногами, я удовлетворю вашу просьбу.
Черт. Дверца лазейки захлопнулась.
Амелия предприняла еще одну попытку:
– Какую книгу вы недавно прочитали?
– «Защита прав женщины» Мэри Уолстонкрафт.
– Вы шутите.
– Верно. – Кончики губ герцога изогнулись лукаво и очень чувственно. – Вообще-то я прочитал это эссе много лет назад.
– Вот как? И что вы о нем думаете?
– Я думаю… – Герцог оттолкнулся от стола, встал в полный рост и посмотрел на Амелию с холодным вызовом. – Я думаю, что вы увиливаете от ответа, леди Амелия.
Сердце Амелии на мгновение замерло в груди, а потом вновь возродилось к жизни, только уже где-то в горле. Ну почему Бог наградил этого мужчину такой красотой и при этом обделил душевными качествами? Ведь ужасный человек должен и выглядеть ужасно. У него не должно быть таких красивых темных кудрей, к которым так и тянет прикоснуться, и таких благородных высоких скул римского бога. И уж конечно, он не должен обладать завораживающими глазами цвета ореховой скорлупы и чувственными губами, противостоять зову которых становится совсем невозможно, когда на них появляется улыбка.
Что ж, пришло время отчаянных мер.
– Если я выйду за вас замуж, вы простите Джеку долг?
«Ответь отказом, – мысленно взмолилась Амелия. – Ответь отказом, или я за себя не отвечаю. Если же ты согласишься, я не удержусь и брошусь к тебе в объятия. Или того хуже».
– Нет, – ответил герцог.
Облегчение смешалось в груди Амелии с огромным разочарованием. Зато теперь она знала, как действовать дальше.
– В таком случае, ваша светлость, боюсь, я не смогу…
– Но в соответствии с брачным контрактом вы получите приличествующую вашему положению сумму денег – думаю, двадцати тысяч фунтов достаточно, – и кое-какую недвижимость. Кроме того, ежемесячно вы будете получать деньги на мелкие расходы. Несколько сотен фунтов.
– Несколько сотен фунтов? В год?
– Не говорите глупостей. Раз в три месяца.
У Амелии потемнело в глазах. За последние несколько лет она научилась считать деньги. Буквально каждые полпенни. Но такие огромные суммы… выходили за пределы ее математических способностей.
– Вы можете тратить эти карманные деньги по своему усмотрению, но я порекомендовал бы вам не тратить на брата и пары пенсов. Даже отдав за него долг, вы не поедете летом в свой коттедж. Потому что мы отправимся в мое поместье в Кембридже.
– В Брэкстон-Холл.
Герцог кивнул.
Амелия много слышала об этом поместье. В отличие от нынешнего его хозяина, недолюбливавшего развлечения, прежний герцог и его жена часто устраивали приемы, званые вечера и балы. Те представительницы высшего света, коим посчастливилось на них побывать, до сих пор с ностальгией вспоминали их пышность и великолепие. Поговаривали, будто Брэкстон-Холл – самое большое и богатое поместье Восточной Англии.
Не удержавшись, Амелия завистливо вздохнула.
– Не сомневайтесь, я обеспечу вам комфортную безбедную жизнь. Вам же подлежит принимать знаки моего внимания до тех пор, пока на свет не появится мой сын. И конечно же, я требую от вас верности.
Амелия вспомнила слова герцога, брошенные им в экипаже: «Меня не интересуют привилегии. Я хочу обладать Осирисом единолично и не желаю ни с кем делиться». Тон абсолютного превосходства, каким герцог произнес эти слова, был оскорбителен даже для лошади. А по отношению к женщине все вышесказанное звучало и вовсе унизительно. Унизительно, отвратительно и… Господи, помоги ей, возбуждающе.
– Ясно, – произнесла Амелия, стараясь сохранить самообладание. – А могу я рассчитывать на вашу ответную верность?
– Черт бы побрал эту Уолстонкрафт. Что ж, хорошо. Вы можете рассчитывать на мою верность, пока не родите сына. А потом мы пересмотрим наше соглашение. И заживем отдельно, если захотите.
Чем дальше, тем хуже. Амелией не нужно было даже обладать. Ее просто возьмут в аренду.
Заметив, что девушка ошеломлена, герцог добавил:
– Разве это не честно?
– Честно, да. А еще удобно и бездушно.
– Ну, вряд ли вы ожидали услышать от меня всякую романтическую чепуху. Моя неискренность лишь оскорбила бы нас обоих.
Амелия поднялась с кресла и спокойно произнесла:
– Я и так считаю себя достаточно оскорбленной для одного утра.
– Мое терпение тоже небезгранично. – Герцог перехватил девушку на середине кабинета. – Я сделал вам предложение. И не сомневаюсь, что это наиболее щедрое и выгодное предложение из тех, что вы можете получить, если вообще получите. Я ответил на все ваши нелепые вопросы и дал весьма щедрые обещания. Так каков ваш ответ, мадам?
О да. Она даст ответ.
Но сначала получит компенсацию.
– И последний вопрос, ваша светлость. Вы сказали, что вам будет очень приятно оказаться со мной в постели. А как мне узнать, насколько приятным окажетесь вы? Вдруг я не смогу перенести ваше общество?
Герцог сделал шаг назад, как если бы захотел рассмотреть Амелию с некоторого расстояния. Или как если бы она страдала слабоумием и он боялся от нее заразиться.
Амелия улыбнулась, упиваясь тем, что сумела вывести герцога из равновесия.
– Не пугайтесь так, ваша светлость. Я не собираюсь щипать вас за бедро.
В этот самый момент Амелия совершила ошибку, бросив взгляд на бедра стоявшего перед ней мужчины. На эти мускулистые бедра, казавшиеся вытесанными из гранита.
– Не собираетесь?
Взгляд Амелии вновь перекочевал на лицо герцога.
– Нет. Видите ли, в подобных делах женщины действуют более изящно.
Герцог саркастически рассмеялся, однако Амелии показалось, что он хотел таким образом защититься.
– Может, я и девственница, но я отнюдь не глуха и не слепа.
– О, не продолжайте. Читали специальную литературу?
Амелия проигнорировала слабую попытку мужчины поддеть ее.
– Прежде чем дать вам ответ, я тоже хочу провести кое-какой эксперимент.
В глазах герцога промелькнула паника. Или же этот янтарный блеск свидетельствовал о проснувшемся желании?
Однако Амелия тут же себя одернула. Это же просто глупо. Разумеется, он испугался. Запаниковал.
– И что же вы намерены предпринять?
– Поцеловать вас.
– И все? – Герцог подошел ближе и нагнулся так, словно собирался чмокнуть Амелию в щеку. Но девушка протестующе подняла руку.
– В губы, если вы не возражаете. Это будет настоящий поцелуй.
– Настоящий, – эхом отозвался герцог, и Амелия расслышала в его голосе недоверие.
Его взгляд заскользил по ее лицу, и Амелия мысленно поморщилась, представив, как она, должно быть, выглядит в его глазах. Пухлые щеки, порозовевшие от залившего их румянца. Опухшие глаза, под которыми залегли лиловые круги усталости. Растрепанные белокурые волосы, свисавшие неровными прядями, выбившимися из прически. О чем она только думала, предпринимая попытку соблазнить герцога? Почему бы просто не ответить ему отказом и покончить с этим фарсом?
И все же Амелия вынуждена была признаться себе, что хотела этого. Хотела поцелуя. Хотела почувствовать себя желанной. Более того, какая-то крошечная частичка ее «я» хотела вернуться в экипаж и отреагировать на прикосновение герцога иначе. Узнать, что случилось бы, если б она не шарахнулась от него, а позволила ласкать свое бедро дальше. И возможно, пальцы мужчины поднимались бы все выше и выше, пока не коснулись бы влажной расщелины меж ее ног…
При мысли об этом Амелию охватила слабость.
А взгляд герцога сосредоточился на ее губах.
Амелия затаила дыхание. Сосредоточилась. Замерла в предвкушении.
Но герцог вдруг отошел на пару шагов назад.
О Господи. Он отверг ее. В полутемном экипаже вполне можно было распустить руки, но одного взгляда на Амелию при свете дня хватило, чтобы понять: она не стоит его внимания.