- Нет. Мы не общались с тех пор. Микки, мне не очень приятно говорить об этом, прости. – И он, наконец, вырвал у меня свои пальцы.
А я не мог понять себя, мне хотелось кричать на него и целовать одновременно, но я сдержался и не сделал первое, а выбрал второе.
Пересел к нему поближе и обнял.
Прошептал:
- Мишель, это ты прости меня, я не думал, что все так серьезно и в то же время глупо, ведь она могла подарить тебе любовь, а не подначивать твоего отца.
Он вздохнул и уткнулся мне в изгиб шеи.
- Да, но все сложилось именно так, и ничего уже не поделаешь с этим, правда?
Я запустил руку в его волосы и нежно помассировал кожу головы.
- Да. Но оставлять все так просто нельзя.
Мишель вдруг резко вскинул голову, в его глазах был такой испуг, что я удивился.
- Не надо, прошу. Все это было так давно, я не появлялся в их жизни слишком долго. – Взгляд стал затравленным, и он просто отвел его. – Ты переживаешь за меня? – вдруг спросил он.
- Может, это очень странно выглядит, но да. Переживаю. Ведь я, ломая тебя, совершенно не задумывался, почему ты подчиняешься.
- Я просто не умею по-другому, Микки. Мне всю мою сознательную жизнь твердили, что я никчемное существо, и когда я впервые попал под тебя, я не смог сопротивляться. А потом… не захотел.
Я снова обнял его и притянул к себе, легко поцеловал в горькую складочку между бровей. Мягко поглаживая по спине. Успокаивая скорее себя, чем его. Но мне это было необходимо: обладать им, безгранично.
- Почему не захотел? – я не ждал ответа на свой вопрос и не получил его.
- Ты был сильней. Я с детства знаю, что слабый подчиняется сильному. Всегда.
- Это не животный мир, Мишель.
- Нет разницы.
Нет разницы? Хм… вот это меня обеспокоило. Нет разницы в том, что он человек, а не зверушка. Но в то же время он сопротивлялся, отчаянно и смело, я помню.
- Ты помнишь Йордана?
- Да.
Мишель немного дернулся, но я удержал его в своих объятиях.
– Он пытался сделать меня своей игрушкой после тебя. – Надломленно прошептал он.
- Да. И что было?
- Я не дал… - он вздохнул. – Микки, я понимаю, к чему ты клонишь, но остальной мир точно такой же, как Йордан. Не жалея, не обращая внимания на слово «нет», ломая, делая больно. Всегда.
- Ты сопротивлялся отчаянно, я помню. А это значит, что в тебе есть тот стержень, который не смог сломать я…
- Не в этом дело.
Я знал, мои глаза лихорадочно горят, я так хотел услышать этот его ночной шепот при свете дня.
- А в чем? – тихо прошептал я ему в губы и, не дождавшись ответа, накрыл их.
Он застыл в моих объятиях, а через несколько секунд ответил, мягко толкаясь в мой рот.
Наш «разговор» был прерван девушкой-официанткой, она, все так же улыбаясь, поставила на стол первые заказанные нами блюда и, поклонившись, ушла.
Я, немного разочарованно, отстранился от него.
- Микки, можно… - тихо спросил меня Мишель, я кивнул, а он взял мою руку и поднес к своим губам. Поцеловал.
Я завороженно смотрел на этот жест.
– Спасибо большое, за этот ужин и за то, что ты не давишь на меня, как тогда.
- Не за что. - Просто ответил я и, подцепив кусочек курицы, протянул ему.
Мишель улыбнулся кончиками губ и принял кусочек.
- Вкусно. – Блаженно и прижимаясь к моему плечу щекой.
Было уютно, и пусть в нашем разговоре была недосказанность, и пусть он так и не произнес то, что я ждал, я рад только тому, что он просто говорил со мной. Рассказал о семье. Пусть не очень радостные события, но я уверен - он еще никому не рассказывал об этом, я первый, и мне это льстит.
Мы ели в тишине. Пока вдруг не зазвонил его мобильный телефон.
- Да? Мммм... привет, Фокс. Нет, что ты! Фооокс! Все, пока! - он нажал на сброс и фыркнул, напомнив мне Морис.
Я нахмурился.
- Что-то случилось?
- Нет, просто мои друзья решили, что меня нужно спасать от страшного тебя. Он немного поерзал и вдруг насмешливо проговорил:
– Фокс предлагал мне пожить у него.
Я сжал челюсть. Ярость разлилась в мгновение ока. Захлестнула меня.
– Но я отказался.
- Почему? – напряженно спросил я.
- Потому что в тот момент ты появился в моей жизни снова. Я боялся, что ты разозлишься, не найдя меня в квартире.
- Мишель, я зол. – Сквозь зубы прошипел я.
- Не надо, они мои друзья. – Печально.
Я насторожился.
- Жалеешь о том, что не больше?..
Мишель вскинул голову и странно посмотрел мне в глаза.
- Нет. Жалею о другом.
- О чем?
Мне хотелось это знать, я загонял свою злость поглубже, не желая терять ту тонкую ниточку, что образовалась между нами. Я чувствовал ее. Осязал.
Конечно, мне хотелось знать о нем больше и хотелось его сильно, но я понимал, что это две разные вещи. Если я поспешу, то никогда не получу ответы на свои вопросы, и никогда не услышу в глаза слово «люблю».
- О том, что ты не пришел раньше. – На грани слышимости ответил он.
Светлые глаза блестели от непролитых слез. Он сжался.
- Тш, Мишель. Тш, я ничего не сделаю.
Он кивнул. Попытался расслабиться.
Тихо зазвучала музыка, и я подумал, что это отличная ситуация показать ему насколько я серьезен.
Я встал и подал ему руку, Мишель непонимающе посмотрел на меня.
- Что?
- Потанцуй со мной.
- Микки…
- Просто доверься мне и все.
Он кивнул и подал мне руку.
Мы не отходили от столика, просто танцевали рядом. Мишель стеснялся, и его рука на моем плече была такой напряжена.
– Расслабь руку.
- Какую?
- На плече.
- Это трудно.
Я наклонился немного и зашептал ему на ухо:
- Самое важное в танце - это доверие партнеру и чувство ритма. Ты слышишь мелодию?
- Да.
Я притянул его ближе. Прошелся рукой между лопатками, опустил ее на поясницу. Он был как пластилин, такой сырой материал, из которого можно лепить все что угодно. Но осторожно, медленно, иначе рассыплется.
Было удивительно то, что ни разу, за два наших танца, он не наступил мне на ногу. А это значит, что танцевать он умеет, но отчего-то стесняется.
Я снова поднял руку, поглаживая его хрупкую спинку, и плавно развернул его спиной к себе. Обнял одной рукой поперек груди, а второй за талию.
Он был и напуган, и в экстазе. И даже не заметил, как ритм сменился, а я ловил его медленные покачивания и тихий шепот.
- Приятно.
- В танце невозможно скрыть свои чувства и эмоции. Ты не можешь сопротивляться и контролировать себя. Хочется двигаться и двигаться. Принадлежать ритму. Твое тело как в агонии, и ты точно не можешь различить сердцебиение и ритм мелодии. – Прошептал я в его ухо.
Мишель дернулся и повернулся ко мне, в его глазах был страх и страсть.
– Отдайся музыке и ритму, маленький.
Его губы приоткрылись, и я не удержался, накрыл их своими губами. Ласкал не нежно, а жадно. Исследовал его рот.
А потом подхватил под попу и спину, наклонил немного влево - полукруг. Нет, я не танцую в паре, но с ним мне хотелось продлить это мгновение единства. Он обвил руками мою шею, вставая мысочком одной ноги на пол, вторую устроил на моем бедре. Я снова сделал поворот в нашей зоне. Только для нас, мой Мишель.
Музыка закончилась, и в тишине ресторана послышались первые аплодисменты. Мишель резко оторвался от меня, в глазах паника.
Я мягко поставил его на пол и улыбнулся.
Он был разгоряченный, покрасневший, но в глубине светлых глаз было счастье. Неприкрытое счастье.
А овации все продолжались.