авил на газ, нарушая все мыслимые и немыслимые правила и законы, как человеческие, так и природные. - А эти то, эти то куда? - легко отрываясь от «таврии» чуть ли не бил себя пяткой в грудь наш «Шумахер» - Думают, что я их не вычислю? Шиш. Я в разветроте служил. Слежку за милю чую. На все наши жалобные протесты и уверения, что нам просто жизненно необходимо покинуть этот дурдом на колесах, следовал неизменный ответ: « Лучше гипс и кроватка, чем гранит и оградка». И мы, печально взирая на происходящее и понимая, что третьего не дано, печально с ним соглашались. Особенно после того, как наш горе Шумахер слегка поцарапав черную, с наглухо затонированными стеклами раздолбанную девятку, даже не притормозив, шустро свернул во дворы. - Ну, вот теперь нам точно каюк - печально заключил я, первым заметив сворачивающую следом за нами девятку, из окон которой как мыши из нор то и дело высовывались головы коротко стриженых пацанов - От этих нам точно не уйти. - Дебил - коротко и емко выразила девушка мнение о водителе и, с надеждой уставилась на меня - Что будем делать? - Валить - бросил я как можно небрежнее и, вытащив пушку, для пущего эффекта передернул затвор. - А теперь слушаем все сюда. Я придал своей роже максимально зловещее выражение. -Ты сбавляй скорость - я ткнул водителя стволом в шею - только не сильно и держись левой стороны дороги и обгонять им нас не давай. И смотри у меня без глупостей, а ты - я перевел взгляд на девушку, и чуть подумав, протянул пистолет - бери и как они с нами поравняются, наставляй, да рожу, какую ни будь пострашнее скорчи. - А чего сам не хочешь? - недоверчиво уставилась на меня девица, но пистолет взяла - Ты мужик у тебя лучше получиться. Не желая сознаваться в том, что меня укачало, и я держусь из последних сил, я злобно прикрикнул - Делай что говорят - но тут же словно смягчившись, а на самом деле для водительских ушек, негромко добавил - Не бойся. Тебе ж не впервой. А у меня еще пулемет остался. - Я демонстративно похлопал по ржавому резонатору. Шофер вновь напрягся. - Ну, как знаешь - с сомнением протянула девушка и, переложив пистолет в левую руку, со скрипом опустила стекло. В лицо мгновенно ударили тугие потоки живительно свежего воздуха, организм, осознав, что его все это время нагло травили, возмутился и я, из последних сил пытаясь подавить рвотный спазм, а, также, не желая поганить гобеленовые чехлы, глубоко задышал, и неистово завертел ручку стеклоподъемника. Спутница тоже задергалась, по-собачьи быстро дыша запечатала рот. Взгляд несчастный, беспомощный и вопрошающий. - Эй ты, урод, тормози - неожиданно взвыл кто-то рядом, на миг, перекрыв рев мотора, и я краем глаза уловил промелькнувшую за окном тень. Что-то с грохотом, впилось в багажник. Я повернулся на шум и чуть ли ни нос, к носу столкнулся с подростком. Наполовину высунувшись из заднего левого окна он по злодейски оскалившись вскидывал биту. -Мочи его- попытался я заорать. Желчь заполнила рот, я замычал и инстинкт вышвырнул мое бренное тельце по пояс в окно, а вместе с ним и трубу резонатора. Желудок вывернуло. - Фубля - передернулся паренек, лицо исказила гримаса: нижняя припухшая губа отвисла на пару с челюстью, брови взлетели, а лоб, сплошь покрытый иссиня красными, еще не созревшими фурункулами стал похож на поеденный ржавчиной гофрированный забор - Тут торчки походу обдолбанные. Бита выскользнула из хилых рук, асфальт оттолкнул деревянную гостью, та подпрыгнула, покатилась и исчезла вдали. А вместе с ней исчез и весь воинственный пыл паренька. Глаза погрустнели, а сам он нерешительно замер как витязь на перепутье. Чувствовалось, будь его воля, он с большим удовольствием последовал бы за битой или на худой конец скрылся в чреве автомобиля, но беззащитно откляченный перед соратниками фасад, уже сейчас в полной мере ощущая на себе их агрессию, категорично не одобрял столь крамольные мысли. Парнишка задергался. Потом внезапно ощерился, напомнив мне загнанную в угол мышь и привычно избрав из двух зол наименьшую, нерешительно забормотал: - Эй, нарики, тормозите. И тут в бой вступила попутчица. Бледно - зеленая, словно поганка, ноздри раздуты как у строптивого мерина, губы напротив сжаты в струну. Не девушка - упырь высунулся из окна, ветер тут же рванул, растрепал черные космы, высокий лоб обнажился, придав хозяйке демонический вид, глаза превратились в щелки, а просто гигантский на фоне ее белой руки черный ствол уставился на паренька. Тот жалобно пискнул, девятка вильнула, опасно сближаясь, я юркнул в салон, и как оказалось весьма своевременно. Внезапно тело девушки выгнуло, она пару раз дернулась, словно подавившийся гусь, и извергла на рожу преследователя полупереваренный завтрак. В девятке заржали. Видимо их товарищ не пользовался большим авторитетом. Прыщавый обиженно взвыл, руки взметнулись к лицу, и несчастный попятился. - Ты куда падла лезешь - тут же прекратили смеяться соратники и в стане врага началась потасовка. Стекло поползло вверх, голова облеванного суетливо задергалась, девятка замедлила ход и отстала. - Пустите! - донесся до меня издали жалобный голосок - Меня ослепили".