В магазине.
Магазин как меня и предупреждали, обнаружился через два дома и занимал весь первый этаж новой кирпичной пятиэтажки. Огромные тонированные стекла в два человеческих роста, хромированные перила, мраморные ступени - одним словом настоящий буржуйский ларек. И цены в нем наверняка космические. Я нерешительно огляделся. Пусто. Ничего даже отдаленно напоминающее продуктовый магазин. Даже киосков и тех нет. Одни жилые пятиэтажки. Из груди вырвался вздох, и я обреченно ступил на мрамор. Стеклянные двери разъехались. Пахнуло прохладой. Охранник, не вынимая из-за спины рук, бесстрастно шагнул навстречу. Не пустит! Чернявый, ростом с меня, на вид лет двадцати пяти, худой, тщательно выбритый стрижка а-ля Терминатор, лицо глуповато - надменное, черные брюки отглажены, туфли блестят, на белой рубахе горизонтально полу аккуратно прицепленный бейджик. Парень явно гордится и дорожит работой. Не выказывая робости, я моментально скопировал выражение его лица. Посмотрим, рискнет ли он остановить человека важно несущего гордое звание «покупатель». Взгляд стал задумчивым, безразлично скользнул по охраннику, тот хотел вроде бы что-то сказать, но я уже изобразив живейший интерес, уверенно продефилировал за турникет. Не рискнул. Правда, затылок ощутил долгий пронзительный взгляд. Сомневается. Да я и сам сомневался в своей покупательской способности. Клиенты, а таковых оказалось несколько, все сплошь холеные, разодетые, в золоте. Продавцы в отутюженных униформах, на лицах дежурные улыбки, витрины пестрят яркими импортными наклейками, каждый шаг отдается эхом. Не магазин - музей. Даже названия товаров и то сплошь незнакомые. Хотя нет. Вот «Рябина на коньяке». Я посмотрел на ценник. Четыреста рублей! Да это амброзия на молодильных яблочках! Не иначе. Взгляд заскользил по ценникам. Пятьсот, семьсот, тысяча, двести пятьдесят. Двести пятьдесят? Я радостно вскинулся. Портвейн «три семерки». Крепкое словцо чуть не слетело с уст. И откуда он только здесь взялся? Не скрывая разочарования, я медленно двинулся вдоль прилавка. Еще чуть-чуть и меня выгонят в шею. Клиенты брезгливо косятся, ухоженные продавщицы хихикают прямо в глаза, а охранник практически дышит в затылок. Я спешно полез за деньгами. Может хоть вид мятых сотенных их успокоит. Кармашек не открывался. Веревочная петелька крутилась как заведенная, маленькая пуговка подло выскальзывала, руки заметно подрагивали, а я ощущал себя не выучившим слова актером. Огромная сцена, горят пюпитры, я роюсь в штанах в поисках текста, суфлер нагло спит, а публика, пока еще не понимая, что все это не по сценарию внемлет каждому моему движению. И с виду все вроде бы хорошо. Но я то знаю - сейчас грянет буря. И она грянула. - Молодой человек - за спиной раздались торопливые шаги и, на плечо опустилась рука - Пройдемте к выходу. Я, даже не шелохнулся, ведя неравную схватку с кармашком. - Молодой человек - охранник повысил голос и суетливо меня, оббежав, принялся теснить грудью - Покиньте зал. Отовсюду понеслись одобрительные смешки. Я тяжело вздохнул и, не глядя на бравого стража, уныло поинтересовался - На каком основании? В ответ тишина. Я удивленно поднял глаза. Свихнулся! Первое что пришло на ум при виде охранника. Челюсть отвисшая, взгляд устремлен вдаль мне за спину, губы постепенно расплываются в идиотской улыбке. Не страж - пациент дурдома. Или это он так на свое начальство реагирует? Звонко зацокали каблучки. На начальницу, сделал я вывод и горя желанием доказать собственную платежеспособность решительно развернулся. Мое лицо чудом не повторило гримасу секьюрити. Навстречу, хищно блестя очами и сдвинув брови, летит, именно грациозно летит, а не идет моя ненаглядная хозяйка квартиры. Все в той же одежде высокая, статная, волосы развеваются, глаза горят точно два изумруда. Не девушка - Валькирия! И с ходу в атаку. - В чем дело? - направленный на охранника взгляд мечет молнии. - Так веть - с внезапно обострившимся акцентом, делая ударения на все «о» замямлил страж - Фе - фе - фе - фей-с контроль не прошел. - Какой фэйс контроль? - не сдержала усмешки красавица - Да его с тебя начинать надо. Чучело огородное. - А вы. - Задохнулся страж - А вы того. Не выражайтесь. И ваабще че вы за него заступаетесь? - Это мой парень - девушка с вызовом вскинула голову - Достаточно? - и не дожидаясь ответа, взяла меня под руку - Пошли. Не обращай на него внимания. Ноги сами понеслись за спасительницей. - Вы уж извините, что так вышло. - На ходу защебетала принцесса - Мне как Сашка сказала, что вы все деньги таксисту отдали, так я сразу за вами. Вы уж на нее не обижайтесь. Она конечно поганка. Любит над людьми поиздеваться. Но в целом она хорошая. Я молчал. Рука ощущала живительное тепло, душа балансировала на грани воспарения, а в голове, словно в растревоженном улье роились мысли. Но я их смело объединил в одну, основополагающую. И звучала она примерно так: Какая же она все-таки красивая. Или: Богиня - не меньше. - Так вы нас простите? - легкое потряхивание руки вырвало меня из раздумий - Или все-таки придется вымаливать ваше прощение? Я усмехнулся. Поганка прекрасно знала, что ни один из представителей сильного пола не откажет ей в просьбе. Ну, разве что если только какой ни будь старый слепой и глухой, да к тому же еще и нетрадиционной ориентации импотент. Да и то сомневаюсь. Скорее уж перевернется мир, чем эта красавица услышит от мужика слово «нет». А меня это, если честно всегда раздражало. А потому и ответ получился немножечко резким. - При одном условии. Девушка словно уткнувшись в преграду, остановилась. Правая бровь удивленно приподнята, взгляд полон насмешливого любопытства: - И что за условие хотелось бы знать? Надеюсь, вы не заставите нас стоять на коленях и целовать ваши туфли? - Да нет - как можно серьезнее, возмутился я - Как вы могли обо мне такое подумать. В глазах девушки, как мне показалось, мелькнуло разочарование. Не понимая в чем дело, и не сводя с нее глаз, я выдержал небольшую паузу и как ни в чем небывало продолжил: - Я предполагал более суровое наказание. - И какое же? - рассмеялась красавица, и взгляд ее стал полон надежды - Вы меня интригуете. Я не верил глазам. Как своим так и ее. Девичьи очи словно бы жили своей собственной жизнью. Они о чем-то грустили, чего-то ждали, надеялись, и самое главное пытались мне что-то поведать. Вот только что? Может быть, то же самое что и я? Я с надеждой вгляделся в зеленые очи. Чистые, ясные поразительной глубины, не глаза, а бездонные омуты. И я почувствовал - тону. Медленно неотвратно. Но выплывать, как ни странно совсем не хотелось. Сознание помутилось. Мечты с реальностью закружились в безумном калейдоскопе. Фантазии ожили и в какой-то момент я, окончательно опьяневший и сбитый с толку, неожиданно вместо того чтобы просто спросить ее имя, шепнул: - Я вас люблю. Зеленая бездна заволновалась, берега под ее натиском расступились и я, ощущая приближение шторма, испуганно вцепился в изящную девичью длань. И заговорил. Вернее затараторил. Тихо, сбивчиво, не смея взглянуть в глаза и пожирая взглядом каждую черточку полюбившегося человека. На взаимность я не рассчитывал сразу, да и с чего? Разница в возрасте катастрофическая, внешность не ахти, я имею в виду свою, а интерес в юных глазках. Так это кокетство и любопытство. Не более. Одним словом, к отказу я был готов изначально. И в жалости не нуждался. А душу изливал лишь потому, что хотел удержать. Пусть на мгновенье, но удержать рядом с собой. И я говорил. Говорил, каждую секунду ожидая гневной отповеди. Говорил, ощущая, как дрожит вырывающаяся ладонь. Говорил до тех пор, пока жаркий туман не застил мне глаза и очертания милой не начали расплываться. Тогда я понял, пора расставаться, иначе заплачу. Не от жалости к самому себе, нет, а от переполняющих чувств. И я умолк. Драгоценная длань выскользнула из руки, я отвернулся, стараясь не расплескать два, переполненных моря и ноги сами зашаркали прочь. Тяжело, но уверенно. - Ну и дурацкое наказание - в спину, словно отравленный дротик вонзилось веселое, девичье замечание - И сам ты дурак. От неожиданности я на миг растерялся, а потом начал медленно закипать. Дурак. Конечно дурак. Как же еще можно назвать человека, распахнувшего душу перед первой встречной. Да к тому же еще и перед кем, перед проституткой. Я горько усмехнулся и осторожно двумя пальцами снял слезинки. И тут меня осенило. Неужели она так глупа? Неужели не поняла что все сказанное всерьез. Нет, не верю. Она издевается. Губы широко растянулись, изображая подобие улыбки, и я решительно развернулся. Что-что, а издеваться над светлым чувством, я не позволю. Никому. И точно. Девушка улыбалась. Даже не улыбалась, а прямо таки светилась весельем. Еще и ржет - вспыхнуло в голове - Смешно ей, глядите-ка, аж до слез. До слез? До меня вдруг дошло. До каких к черту слез?